Достопримечательности: Дивноморское 2021 / Геленджик
Анапский маякАнапский Маяк
Трудно не согласиться с тем, что одна из самых романтичных и красивых примет приморских городов, кроме, разумеется, самого моря и побережья, это грациозные и устремленные ввысь башни маяков. Кроме эстетической составляющей, маяки, несомненно, несут еще и сакральный метафизический смысл, служа путеводным огоньком надежды для отважных мореходов в любую бурю и ненастье. Может своей «башней надежды» похвастаться и один из популярнейших курортов Кубани, город Анапа. Само собой, это сооружение пользуется огромной популярностью как у местных жителей, так и у многочисленных туристов, приезжающих на отдых в Анапе.
Действительно, сложно найти в городе ориентир лучше, чем эта высокое стройное строение. Черно-белый маяк расположен на очень живописном скалистом мысе, а под ним раскинулся каменистый пляж. Особенно прекрасен маяк и его окрестности на рассвете и на закате, так что лучшего места для романтического свидания и прогулки найти просто невозможно.
Маяк красуется на множестве открыток и картин местных живописцев.
Кстати говоря, нужно отметить, что маяк несет и весьма значимую практическую функцию. Высота его насчитывает около 43 м, а красный свет бьёт в морскую даль на 19 морских миль, что считается хорошим показателем.
Построен маяк был еще в середине 50-х годов 20 века, а вообще первый «морской страж» был возведен здесь еще в 19 столетии. Естественно, первоначальное здание не сохранилось до наших дней. Так, например, во время Второй мировой в 1943 г. немецкие войска во время отступления маяк взорвали.
Сегодня подножие «башни надежды» служит прекрасной смотровой площадкой для гостей курорта. Отсюда открывается чарующий вид моря и окутанных дымкой гор, а также богатой южной растительности. Нетрудно догадаться, что практически каждый, кто побывал в Анапе, привезет оттуда свою фотографию на фоне стройного маяка.Лучшие пляжи поселка Дивноморское: фото, отзывы, отдых
«Витязь»
Эта купальная зона — северный выход на Набережную Дивноморска. Так как следит за ней персонал одноименного СК, то ее название вполне объяснимо. Сюда ведет ул. Курортная. На севере соседствует с диковатым пляжем «Факел», превращающимся далее в лежбище нудистов.
«Визитка» достопримечательности – появление наиболее узкого (10-8-метрового в ширину) побережья. Вдалеке, ближе к диким кромкам, ведущим в сторону Геленджика, уже просматриваются опасные камни, ведь на горизонте – высокие скалы.
Галька тут средняя, относительно гладкая. Заход глубокий. Из инфраструктуры присутствует медпункт и волейбольная площадка. «Витязь» вместе с «Факелом» делят одну дискотеку и довольно короткую буну.
«Центральный»
Это – наиболее «парадный» пляж курортного поселка (тот, на который выходит улица Ленина). В это же место ведут тротуары гостиничного комплекса «Ромашка». Свои выходы в эту точку имеет другой пансионат, а также известнейший в поселке ресторан «Фантазия». Начинается рекреация от первой балюстрады и заканчивается северным бережком устья Мезыби.
«Центральный» может похвастать мелкой гладкой галькой, плавным заходом в воду, 700 м длины и 40 м ширины. На его территории располагаются:
- кабинки-раздевалки;
- прокат шезлонгов;
- детские аттракционы;
- пункт морских развлечений;
- туалеты;
- спасательная станция;
- парадный вход на Набережную;
- прокат катамаранов.
Еще одной «изюминкой» этой акватории признаны лодочная станция (один из пирсов), общие навесы и большие зонты (последние находятся у детских аттракционов и «Фантазии» — на бережку устья речки Мезыбь). А кромка тут усыпана привозным песком.
«Дивноморское»
Речь о южном береге устья реки Мезыбь в Дивноморске – том, куда выходят Ротонда со скульптурой юной девушки, детский центр, причал санаторного комплекса ВМФ и небольшой парк аттракционов. Кромка эта известна также и тем, что отсюда виден затопленный в 1943 г. брекватор, что это место убирается работниками «Дивноморского».
Переходят на этот участок по мосту, начинающемуся у зонтиков «Городского» пляжа (пятачка перед кафе «Фантазия»). Другой путь – тропа, идущая от ул. Кирова, вдоль Мезыби.
Особенность курортной рекреации – дорогие отели, санаторий ВМФ «Дивноморское». На его аллее, ведущей к морю, вы встретите сквер и большой фонтан. Галечная поверхность тут довольно крупная, береговой угол маленький, а территория убирается тщательнее всего («по-военному»). От «Центрального» участок отделен устьем.
«Энергетик» («Лазурь»)
Как и некоторые из указанных купальных зон, эту окрестили в честь оздоровительного приюта, в прибрежном секторе которого она находится. Данный фрагмент береговой кромки устроен напротив двух санаториев и двух последних пирсов Набережной. Сюда можно попасть только по главной линии ул. Голубодальской (свернуть на 1-м повороте).
Также как и Ривьера к северу от ул. Набережная, южное окончание села славится наиболее прозрачной водичкой, но при этом – крупными камнями у воды. Тут есть и медпункты, и вышка спасателей, и раздевалки. Но самое интересное – двухэтажные места для загара (на втором ярусе места, как правило, забронированы сугубо для клиентов СК).
Здесь хватает развлечений – ушлые хозяева «бананов» и катамаранов проникли и сюда. Часто можно заметить продавцов прохладительных напитков и владельцев лежаков.
«Голубая даль»
Тем, кто думает, что поселок финиширует одновременно с Набережной, кажется: вот здесь-то и заканчивается Дивноморское. Пляжи, начинающиеся за последним причалом (их два), выходят уже не на мостовую, а на извилистое ответвление Голубодальской улицы. Тут же мы попадаем в корпуса одноименного оздоровительного центра. Итак, старт менее развлекательного (санаторного) берега – это пляж «Голубая даль».
Разговор пошел о фешенебельной курортной зоне Дивноморска с двухуровневыми местами для загара, обилием мусорных контейнеров, длиннейшего морского причала (яхт-мола) и забора, не дающего ни одного шанса тем, кто не успел стать постояльцем одноименного санаторного комплекса. А на водной глади таким ограждением выступает длиннющий причал.
Выход от красивого санаторного сквера к морю, составленный из тротуарной плитки, проходит мимо открытого бассейна причудливой формы, домика фельдшера и спасателей, раздевалок, «Морского клуба» и внутренней балюстрады. Тут помещаются несколько рядов из шезлонгов. Для отдыхающих санатория 300 лежаков бесплатны, в том числе те, которые ждут вас на верхнем ярусе – под большими зонтами.
Название «Голубая даль» имеет и бесплатный участок берега. На него можно попасть, двигаясь на лодке южнее: вся сухопутная часть поделена между отелями и пансионатами. Однако дикий фрагмент «Голубой дали» трудно назвать пляжем. Прибрежной кромки тут нет вовсе – сплошной обрыв, поэтому купаться можно, только приплыв на арендованной лодке, гидроцикле или катамаране. Впрочем, те курортники, которым не нужны во время отдыха посторонние, так и делают.
Пляжи Дивноморского на карте
Посмотрите на выставленные у нас фото. Пляжи в Дивноморске – «хранилище» прозрачной воды и довольно «обкатанной» гальки. А кое-где их и песочком присыпали. Отзывы хвалят за красоту «Факел», а за удобства – «Центральный», «Дивноморское» и «Энергетик». Стоит подчеркнуть, что к северу от «Факела» начинается дикая зона – Нудистский пляж. К его достоинствам относят укромность (8-метровая полоска берега закрыта обрушивающимися в море обрывами хребта Маркхот) и предельную чистоту.
Потери советской и германской бронетехники в 1943 году. Курская дуга
Почему Т-34 проиграл PzKpfw III, но выиграл у «Тигров» и «Пантер». В 1941 году «тридцатьчетверка» обладает ультимативно-мощной броней и пушкой в сравнении с любой бронетехникой нацистской Германии. Однако эти достоинства в значительной степени уравновешивались известной «слепотой» — недостаточностью средств наблюдения, нехваткой пятого члена экипажа, сложностью управления, а также массой «детских болезней». Кроме того, в среднем советские танковые экипажи были подготовлены заметно хуже германских, получивших боевой опыт в Польше и Франции, а части и соединения проигрывали как в опыте, так и в связи, и умении грамотно сочетать действия пехоты, артиллерии и танков.В 1942 г. превосходство Т-34 в артиллерии и бронировании сохранялось, при этом танк постепенно избавлялся от «детских болезней», а танковые войска обретали столь нужный им боевой опыт. Но и немцы не сидели сложа руки, и к концу года смогли насытить войска длинноствольными 50-мм и 75-мм орудиями, каковыми они также стали вооружать свои танки и САУ. Это создало для немцев известные неудобства, но в результате к началу 1943 г. Т-34 утратил почетное звание танка с противоснарядным бронированием.
В первой половине 1943 г. Т-34 получил, наконец, важнейшие модернизации, такие как качественные воздушные фильтры, командирскую башенку, новую коробку скоростей и т.д., превратившие «тридцатьчетверку» в весьма совершенный танк для маневренной войны и глубоких операций. По мнению автора, которое он обосновывал в предыдущей статье, по совокупности боевых качеств Т-34 обр. 1943 г. вполне соответствовал германскому среднему танку Т-IVН. «Тридцатьчетверка», конечно, уступала «четверке» в дуэльной ситуации «лоб в лоб», потому что очень мощная 75-мм пушка германского танка и частичное бронирование лобовой проекции корпуса 80 мм броней давало ему в подобном бою неоспоримые преимущества. Однако даже в такой ситуации превосходство германского танка не было абсолютным, так как его башня и часть лобовой проекции корпуса вполне могли быть пробиты сплошными бронебойными «болванками» Т-34. Однако война вовсе не исчерпывается танковым боем «лоб в лоб», а во многих других аспектах Т-IVH уступал Т-34 – в силу слабого бронирования бортов, верха корпуса и днища, он был значительно уязвимее к воздействию малокалиберной артиллерии ПТО, а также полевой артиллерии, пехотных противотанковых средств и мин. При этом Т-34 имел большую дальность хода на одной заправке, и, наконец, стал достаточно надежным и сравнительно простым в эксплуатации танком, пригодным для глубоких операций.
Таким образом, можно говорить о том, что примерно с июня 1943 г. Т-34 с 76,2-мм пушкой достиг пика своего развития.
К началу 1943 г. войска получили весьма немалое количество «тридцатьчетверок». Всего на начало этого года РККА располагала 7,6 тыс. средних танков, и очевидно, что основную их массу составляли именно Т-34 различных лет выпуска. Очень большая цифра, с учетом того, что у немцев общее количество бронетехники на начало того же года достигало около 8 тыс. ед., куда входили в том числе и легкие машины, да и далеко не все они находились на восточном фронте. В течение 1943 г. армия получила 23,9 тыс. средних танков, в том числе примерно 15,6 тыс. составляли «тридцатьчетвёрки». Всего в 1943 г. заводы произвели 15 696 этих танков, но, возможно, не все из выпущенных успели попасть в части, зато в них могло быть передано некоторое количество «тридцатьчетверок», произведенных в 1942 г. Впрочем, всерьез на статистику это не повлияет.
Таким образом, мы можем констатировать, что в танковых войсках ситуация улучшалась по всем параметрам – тут и массовый выпуск, и качественное совершенствование танков, и улучшение штатных структур, в виде формирования танковых и механизированных корпусов вполне адекватного состава, а на их основе – танковых армий. Первые можно считать аналогом германских танковым и моторизованным дивизий, вторые – танковых корпусов. Кроме того, разумеется, бойцы и командиры получили богатый военный опыт.
Соотношение потерь в 1943 г.
И, тем не менее, наши потери танков в 1943 г. значительно превосходили немецкие. Если взять статистику, представленную Мюллером-Гиллебрандом, то получается, что «панцерваффе» в этом году, на всех фронтах безвозвратно потеряли 8 988 танков и САУ всех типов. В то же время потери РККА составили порядка 23,5 тыс. танков и САУ.
Как уже говорилось ранее, приведенные цифры не эквивалентны, так как в вермахте и РККА учет потерь осуществлялся по-разному. В наших безвозвратных потерях «сидят» и небоевые потери, и часть возвратных потерь, в случаях, когда выведенный из строя танк требовал капитального ремонта или восстановления. И тут остается пенять на неточности историков. Например, Г.Ф. Кривошеев, в книге «Великая Отечественная. Книга потерь» указывает, что приведенные в нижеследующей таблице потери советской бронетехники — безвозвратные
Но он же указывает, что в графе «Поступило» учитываются поступления бронетехники от заводов, ленд-лиза и возвращенные войскам из капитального ремонта и после восстановления. В то же время, относительно графы потерь указывается, что она содержит как боевые, так и небоевые потери. Но совершенно очевидно, что «Потери» включают в себя также танки, убывшие на капитальный ремонт или восстановление, так как в противном случае просто не сошелся бы баланс.
Ну, а у немцев ничего этого нет, либо если и есть, то далеко не в полном объеме. Почему? Если мы попытаемся свести в баланс цифры Мюллера-Гиллебранда, то увидим, что баланс не бьется в обе стороны: то есть по одним танкам расчетные остатки ниже, чем фактические, по другим – выше. Возможно, что это просто неточности цифр, но вероятнее всего, что это – следствие отсутствия учета выбытия и возвращения бронетехники из капитального ремонта.
Ничего Мюллер-Гиллебранд не говорит и о потерях трофейных танков, а таковых в германских войсках было немало даже и на Курской дуге. Соответственно, при пересчете по германской методике, советские потери танков и САУ существенно снизятся, и наоборот – расчет по советской методике приведет к значительному увеличению германских потерь.
Все это верно, но для корректного сравнения нужно учитывать и другие факторы — теперь уже «в пользу» немцев. В 1943 г. их войска вели весьма ожесточенные бои в Африке, а затем капитулировали в Тунисе, что, естественно, привело к заметным потерям, в том числе и в танках. А затем была высадка в Сицилии и другие бои, в которых немцы, естественно, также несли потери в танках – и все это следует отнять из общего количества потерь, так как нам, для сравнения, нужны лишь те потери, которые немцы понесли на советско-германском фронте. Кроме того, в одной из предыдущих статей настоящего цикла автор делал весьма обоснованное предположение, что в 1943 г. была учтена значительная часть потерь «панцерваффе», которые те фактически понесли ранее, в течение 1942 г. в Сталинградской битве.
Таким образом, выяснить сколько-то достоверное соотношение потерь танков и САУ СССР и Германии на советско-германском фронте – крайне трудная, если вообще посильная задача. Но во всяком случае можно констатировать, что РККА потеряла танков и САУ намного больше, чем вермахт и СС. Соотношение потерь 2:1, вероятно, близко к истине, но не исключено, что дела РККА обстояли еще хуже.
И тут, конечно, возникает естественный вопрос: если организация, боевой опыт и матчасть (в виде Т-34) советских танковых войск вплотную приблизились к германским «панцерваффе», то откуда же такая разница в потерях?
Два слова о Курской дуге
Курская дуга и отдельные ее эпизоды, такие, как сражение под Прохоровкой, до сих пор остаются предметом ожесточенных споров любителей военной истории. И одним из поводов для такого спора являются безвозвратные потери танков и САУ, которые понесли стороны.
Разумеется, в формате журнальной статьи дать исчерпывающую оценку советским и германским потерям бронетехники решительно невозможно, но все же некоторые наблюдения стоит сделать. Более-менее взвешенные оценки дают соотношение 4:1 в пользу немцев – ряд источников называют безвозвратные потери в 6 000 танков и САУ у нас и 1 500 – у «панцерваффе». Откуда взялись эти цифры?
Согласно данным Г.Ф. Кривошеева, в Курской оборонительной, Орловской и Белгородско-Харьковской наступательных операциях, проводившихся в течение июля-августа 1943 г., РККА потеряла 6 064 танка и САУ. Мюллер-Гиллебранд сообщает, что общие безвозвратные потери техники вермахта в июле-августе составляли 1 738 машин. Конечно, места, в которых немцы теряли свои танки, вовсе не исчерпывались этими тремя операциями, так как в том же августе начались Донбасская, Донецкая и Черниговско-Полтавская операции, да и союзники наши вторглись на Сицилию, но все же основные потери в бронетехнике, конечно, немцы понесли именно под Курском. Кроме того, здесь опять сыграл фактор позднего списания фашистских танков в утиль (они часто переводились в учете в графу «требует капитального ремонта» и списывались лишь впоследствии, что отмечает ряд отечественных и зарубежных исследователей). Опять же следует помнить о несопоставимости цифр – в 6 064 танка и САУ у Г.Ф. Кривошеева попала техника, убывшая на капитальный ремонт и восстановление.
А дальше начинаются вопросы. Дело в том, что битва на Курской дуге для нас состояла из 3 сражений, перечисленных выше: Курская оборонительная, Орловская и Белгородско-Харьковская наступательная. Немцы же под операцией «Цитадель», по сути, понимали только часть Курской оборонительной операции. Последняя продолжалась 19 суток, с 5 по 23 июля 1943 г: немцы же под операцией «Цитадель» понимают только период с 5 по 17 июля. Если считать, что вермахт и СС потеряли безвозвратно 1 500 танков и САУ во всех трех операциях, то очевидно, что их потери в период операции «Цитадель» были значительно ниже.
И вот тут возникает большой камень преткновения между рядом источников, а также нашей официальной историей и ревизионистами. Раньше общепринятым было считать, что германские части были в ходе «Цитадели» обескровлены, и на длительное время утратили боеспособность. Это подтверждает и такой именитый германский автор, каковым является Курт Типпельскирх, который после описания попыток «срезать» Курский выступ, указывает: «Уже через несколько дней стало ясно, что немецкие войска, понесшие невосполнимые потери, не сумели добиться поставленной перед ними цели».
Однако ревизионисты видят вопрос по-другому. Они указывают, что немцы, по различным данным, сосредоточили для операции «Цитадель» 2 500 – 2 700 танков и САУ, или даже немного более. В то же время безвозвратные потери в бронетехнике за время ее проведения, составило от силы несколько сотен машин. Например, по данным германских исследователей Цеттерлинга и Франксона, работавших в архивах ФРГ, безвозвратные потери наступавшей на южном фасе группы армий «Юг» с 5 по 17 июля составили всего 172 танка и 18 САУ, то есть всего 190 машин. Это подтверждает и немецкий генерал Хейнрици, указав безвозвратные потери в 193 машины.
Однако с подобными оценками не согласился наш соотечественник А.С. Томзов, который лично прибыл в архивы ФРГ и изучал немецкие документы. В отличие о Цеттерлинга и Франксона, он принял во внимание тот факт, что немцы часто сперва давали подбитой бронетехнике статус «требует капитального ремонта», а списывали в утиль уже потом. Проследив «судьбу» германских танков, он пришел к выводу, что с учетом списанных позднее машин, реальные безвозвратные потери бронетехники группы армий «Юг» в период с 5 по 17 июля составили не 190-193, а 290 машин, то есть реальные безвозвратные потери немцев примерно в полтора раза превосходили расчетные.
Но даже если принять за основу цифру в 290 танков, то все равно получается, что советским войскам удалось всего лишь поцарапать танковые части группы армию «Юг», которая по самой минимальной оценке насчитывала около полутора тысяч танков и САУ. Ведь получается, что безвозвратные потери составили не более 20% их первоначальной численности!
А это, по мнению ревизионистов, свидетельствует о том, что на самом деле в ходе операции «Цитадель» германские «панцерваффе» не потерпели значительного урона, и немцы остановили операцию исключительно под влиянием высадки союзников в Сицилии и необходимости перебрасывать в Италию танковые части. Это подтверждается и тем, что «разбитые» германские танковые войска впоследствии, в том же 1943 г. весьма эффективно сражались против наступающих советских войск. И эту же точку зрения подтверждает такой видный германский военачальник, как Э. Манштейн, сообщающий, что германские войска под его командованием вполне способны были завершить «Цитадель», и если не добиться полного успеха с окружением, то все же хотя бы разбить противостоящие им советские армии, и если бы не Гитлер, приказавший отводить войска…
Кто прав?
Как ни странно, но, по мнению автора настоящей статьи, правы и ревизионисты, и «традиционалисты» одновременно. Скорее всего ревизионисты абсолютно правы в том, что безвозвратные потери немецкой бронетехники в ходе операции «Цитадель» (то есть с 5 по 17 июля) сравнительно невелики. Но они совершенно ошибочно считают, что боеспособность танковых войск определяют безвозвратные потери танков и САУ.
На самом деле, конечно, боеспособность танковых войск с точки зрения матчасти определяется не их безвозвратными потерями, а тем, какое количество техники осталось в строю. И вот здесь у немцев было все не слишком хорошо, потому что тот же генерал Хейнрици приводит данные, что в операции «Цитадель» немецкая армия потеряла 1 612 танков и САУ, из них 323 – безвозвратно. С учетом того, что немцы, по различным данным, на начало операции имели от 2 451 до 2 928 ед. бронетехники (интересно, что верхний предел дает отнюдь не советская историография, а Гланц), то получается, что к 17 июля у них осталось в боеспособном состоянии 35-45% ед. бронетехники от первоначального числа. А если принять за основу наиболее распространенную цифру в 2 700 машин – то 40%. Вообще говоря, по правилам военной науки, соединение, понесшее потери свыше 50% считается разбитым.
Таким образом, безвозвратные потери немцев действительно невелики – от 323 до 485 машин, если поправка уважаемого А.С. Томазова верна, и для 9-ой армии, наступавшей с севера, и что реальные безвозвратные потери были примерно в полтора раза выше, чем это следовало из оперативных германских отчетов. Но точно так же верно и то, что к 17 июля танковые части вермахта понесли тяжелейшие потери и в значительной мере утратили свой наступательный потенциал.
А что у РККА?
Потери советской армии в ходе Курской оборонительной операции по Г.Ф. Кривошееву составили 1 614 танков «безвозвратно», то есть в этой цифре сидят и боевые, и небоевые потери, а также не только уничтоженные танки, но и требующие капитального ремонта. То есть, рассуждая логически, если сравнивать советские и немецкие танковые потери, то цифры 1 614 советских танков против 1 612 немецких дают куда более точную картину, чем 1 614 против 323-485 ед. безвозвратно потерянных германских танков и САУ.
Конечно, такое сравнение тоже не будет корректным, потому что в 1 612 ед. немецких потерь «сидят» в том числе и вышедшие из строя, но не требующие капитального ремонта машины, а таковые в 1 614 танках и САУ СССР не учитываются. С другой стороны, нельзя забывать, что СССР потерял 1 614 танков в период с 5 по 23 июля, а немецкие потери ограничены 17 июля.
Но во всяком случае в одном можно быть уверенным твердо – хотя советские потери танков и САУ (безвозвратные плюс возвратные) в ходе операции «Цитадель» возможно, несколько превосходили немецкие, но не в разы, и уж тем более не на порядки. Они были вполне сопоставимы, невзирая даже на отдельные грубые ошибки военачальников РККА, приведшие к тяжелым потерям. Крупнейшей из этих ошибок стало сражение под Прохоровкой, состоявшееся 12 июля и приведшее к неоправданно высоким потерям советских танков.
Безвозвратные потери бронетехники как показатель умения воевать
Совершенно никуда не годится, и вот почему. Взяв за основу уровень безвозвратных потерь от их общего уровня по данным генерала Хейнрици, или же по уточненным данным согласно А.С. Томазова, мы видим, что немцы в операции «Цитадель» теряли безвозвратно 20-30% от общего уровня потерь бронетехники. Именно столько составляют 323-485 «безвозвратных» танков и САУ о общего числа германских потерь в 1 612 машин. Можно предполагать, что и в других сражениях процент безвозвратных потерь германских танков находился на этом же уровне, то есть 20-30% к общему количеству безвозвратных и возвратных потерь.
В то же время безвозвратные потери советской бронетехники составляли в среднем 44%, а в отдельных операциях 1943-44 гг. могли достигать 65-78%.
Уважаемые читатели наверняка уже поняли, в чем тут дело. Представим себе, что в бой за обладание некоей деревней Нью-Васюки вступили германская танковая дивизия и советский танковый корпус. Оба они изрядно потрепаны в предыдущих боях, и сохранили в своем составе по 100 танков и САУ. Бой шел весь день, а к вечеру стороны отступили на исходные позиции, при этом и советское, и германское соединения потеряли подбитыми по 50 танков.
Какие выводы можно сделать по результатам такого боя? Очевидно, что сражение закончилось вничью. Обе стороны не выполнили боевую задачу, но при этом помешали сделать это противнику, и понесли при этом равные потери. А значит, можно говорить о том, то советский корпус и немецкая дивизия продемонстрировали примерно равное боевое искусство.
Но из 50 подбитых советских танков оказалось полностью разрушено 20, а из 50 немецких – только 10. То есть безвозвратные потери советской и германской бронетехники соотносятся как 2:1. Вот так и получается, что, хотя в реальности стороны были равны по своим боевым качествам, но оценка по безвозвратным потерям покажет, что германская дивизия сражалась вдвое лучше советского корпуса!
То же самое и в случае с Курским сражением. Когда человек, интересующийся военной историей, видит соотношение безвозвратных потерь грубо 4:1 в пользу панцерваффе, то он, естественно, сделает вывод о подавляющем превосходстве материальной части и мастерства гитлеровских войск. Но если копнуть чуть глубже, то мы увидим, что и соотношение безвозвратных потерь на самом деле было вовсе не четыре к одному, а существенно лучше для советских войск, а уж общий уровень потерь дает совершенно иное соотношение. И потому нужно понимать, что когда мы смотрим соотношение безвозвратных потерь за любой период боевых действий, или же в конкретном сражении, то мы видим… именно соотношение безвозвратных потерь, но не соотношение боевых качеств сторон.
Но все-таки, почему советские безвозвратные потери бронетехники в общих потерях составляли 44%, а немецких – порядка 30%, то есть в полтора раза меньше? Об этом мы поговорим в следующей статье.
Обработка MOVE остается под вопросом, статья в The Philadelphia Inquirer за апрель — в движении
Две кости от бомбежки 1985 года, никогда не опознанные, курсировали между Пенном и Принстоном.
, четверг, 23 апреля 2021 г.
Крейг Р. Маккой, ПИСАТЕЛЬ,
Перепечатано из The Philadelphia Inquirer .
Спустя более 35 лет после того, как 11 тел были найдены в развалинах дома MOVE, возникли новые вопросы о том, как два университета обращались с останками одной жертвы.
Останки, которые так и не были окончательно идентифицированы, были переданы профессору Пенсильванского университета официальной следственной комиссией для дополнительной судебно-медицинской экспертизы вскоре после катастрофы 1985 года на Осейдж-авеню. С тех пор материалы курсировали между Пенном и Принстонским университетом.
Останки — тазовая кость и часть бедренной кости — были первоначально подвергнуты детальному анализу профессором антропологии Пенсильвании Аланом Манном и хранились в Музее Пенсильвании.
Манн взял останки с собой, когда начал работать на факультете Принстона в 2001 году, но вернул их в музей Пенна в 2016 году, чтобы его эксперты снова могли попытаться идентифицировать их с помощью новой антропологической лаборатории, сказал представитель музея. Личность не была определена.
В последние годы другой антрополог из Пенсильвании, Джанет Монж, показала останки в обучающих видео, предлагаемых Принстоном в Интернете. Совсем недавно видеоролики Coursera были доступны для просмотра на занятиях, которые начались на этой неделе.Монж, куратор Пеннского музея, назвала свой класс «Настоящие кости: приключения в судебной антропологии» и рассказала о «тематическом исследовании» MOVE.
Останки хранились в Пеннском музее последние пять лет. Их только что вернули профессору Манну — в субботу. Представитель музея сказал, что новый директор Пенсильванского музея Кристофер Вудс приказал вернуть их, услышав о них.
В музее сказали, что Вудс отказался разговаривать с The Inquirer. В заявлении музея говорится, что никто никогда не приходил требовать останки.Не сообщая каких-либо подробностей, он заявил, что предпринял несколько неудачных попыток связаться с MOVE по этому поводу.
Десятилетия содержания останков под стражей были выявлены в опубликованной в среду интернет-изданием Inquirer статье, написанной фрилансером и активистом Абдул-Алием Мухаммедом. Мухаммед также выступал за скорейшую репатриацию из Пеннского музея коллекции черепов, собранной сторонником превосходства белых в XIX веке Сэмюэлем Джорджем Мортоном.
В материале, опубликованном в среду, Мухаммед призывает музей Пенна извиниться и «возместить ущерб семье MOVE за этот вопиющий акт».Местное новостное агентство Билли Пенн также опубликовало в среду статью по этому поводу.
Член городского совета Джейми Готье, чей район Западной Филадельфии включает в себя зону взрыва MOVE, сказала, что недавно узнала об останках от Майка Африки-младшего, сына членов MOVE. Она сказала, что во вторник жаловалась чиновнику Пенсильвании.
«Я не верил, что Пенн как учреждение будет так мало заботиться о жизни черных, что они будут относиться к маленькой девочке, которая уже была убита нашим правительством, как к собственности, как к кому-то, кого нужно изучать», — сказал Готье в среду.
Майк Африка-младший отказался через посредника поговорить с репортером для этой статьи.
Новый акцент на останках последовал за извинениями Пеннского музея в начале этого месяца за «неэтичное владение человеческими останками», которые он хранил как часть коллекции Мортона из 1000 черепов.
Вудс, начавший 1 апреля в качестве директора музея, заявил тогда, что попытается перезахоронить черепа и другие останки.
«Пришло время вернуть этих людей в их предковые общины, где это возможно, — сказал он, — как шаг к искуплению и исправлению расистских и колониальных практик, которые были неотъемлемой частью формирования этих коллекций.”
Во время взрыва бомбы «MOVE» 13 мая 1985 г. полиция осадила укрепленный дом группы после того, как соседи пожаловались на преследование со стороны организации. После перестрелки полиция сбросила бомбу на дом, чтобы разрушить бункер на крыше.
Город позволил возникшему огню разгореться, чтобы уничтожить бункер после того, как пожарный комиссар пообещал своим пожарным взять под контроль пожар. Комиссар ошибался. Огонь распространился и разрушил здание MOVE и 60 других домов.В подвале группы были обнаружены сильно обгоревшие тела шести членов MOVE и пятерых их детей.
Судмедэксперт, нанятый специальной комиссией, созданной городом для расследования катастрофы, купленной в Мане, чтобы исследовать кости одной жертвы. Но в итоге между патологоанатомом и Манном возникли резкие разногласия.
Доктор Али Хамели, который ранее привлекал внимание за идентификацию останков нацистского военного преступника доктора Джозефа Менгеле, сказал, что это останки 14-летней девочки Катрисии Дотсон, которую MOVE называет Tree Africa члены.Однако Манн сказал, что они принадлежали молодой взрослой женщине, что вызывает тревогу, что может стать 12-й жертвой трагедии.
Катриция и ее младшая сестра, 13-летняя Занетта, были самыми старшими детьми, умершими в тот день. Их мать — член MOVE Consuewella Dotson Africa . Дотсон находился в тюрьме во время взрыва в 1985 году, один из девяти членов MOVE, отбывающих 30-летний срок за убийство третьей степени в результате смерти полицейского в 1978 году. Связаться с Дотсоном для получения комментариев не удалось.
Манн, 81 год, ныне почетный профессор в Принстоне и Пенсильвании, получить комментарии не удалось. Он не отвечал на сообщения с просьбой о комментариях от Inquirer, переданные ему председателем отдела антропологии Принстона и бывшим родственником. Монж, который также работал адъюнкт-профессором в Принстоне, не ответил на подобное сообщение.
Майкл Хотчкисс, официальный представитель Принстона, сказал только, что «останки жертв взрыва MOVE не размещаются в Принстонском университете.На вопрос, означает ли это, что останки были у профессора на пенсии Манна, Хотчкисс ответил, что не может ничего добавить к заявлению.
В интервью в среду Кэролайн Роуз, глава отдела антропологии Принстона, сказала, что ее коллеги действовали правильно.
«Это не противоречие. Это проблема, которую необходимо решить », — сказала она. «Нет никакого расизма. Это было судебно-медицинское расследование, и никто не пришел забрать останки ».
Она добавила о двух ученых: «Они были травмированы, работая над этим делом.Они были защитниками этих людей и пришли в ужас от того, что сделал город ».
Из образовательных видеороликов Роуз сказала, что останки использовались в качестве учебного пособия для преподавания дисциплины, имеющей разветвления, в частности, для истории, эпидемиологии и археологии. «Иначе как бы вы преподали судебную антропологию?» она спросила.
В своем заявлении Пеннский музей высказал то же самое. Тем не менее, он процитировал свою новую политику в отношении коллекции черепов и добавил: «Мы будем пересматривать наши методы сбора, управления, демонстрации и исследования человеческих останков.”
Он также защищал свою многолетнюю работу по идентификации останков, заявив, что целью было «восстановить индивидуальность человека, помочь решить этот болезненный случай в истории города и принести решение в сообщество».
Крейг Р. Маккой, ПИСАТЕЛЬ
[email protected]
215-854-4821
Джозеф Генри Лавлесс: торс без головы, найденный в пещере Айдахо, идентифицированный как преступник, сбежавший из тюрьмы в 1916 году
БУАЗ, Айдахо — Безголовый торс, найденный в отдаленной пещере Айдахо 40 лет назад, наконец, был идентифицирован как принадлежащий преступнику который убил свою жену топором и в последний раз его видели после побега из тюрьмы в 1916 году.Шериф округа Кларк Барт Мэй заявил во вторник, что нераскрытое дело останется открытым, поскольку следователи еще не знают, кто убил Джозефа Генри Лавлесса. Тем не менее, они смогли известить о его судьбе одного из выживших родственников Loveless, 87-летнего внука.
Для исследователей загадка началась, когда семья, охотящаяся за наконечниками стрел в пещере Буффало недалеко от Дюбуа, штат Айдахо, 26 августа 1979 года нашла его останки, завернутые в мешковину и похороненные в неглубокой могиле. Несколько дополнительных улик появилось до 30 марта 1991 года, когда девушка, исследующая ту же систему пещер, нашла мумифицированную руку.Следователи начали раскопки и обнаружили поблизости руку и две ноги, также обернутые мешковиной.
Этот недатированный составной эскиз, предоставленный Энтони Редгрейвом, любезно предоставленный Ли Бингхэмом Редгрейвом, показывает Джозефа Генри Лавлесса. / APМестные власти обратились за помощью в Государственный университет Айдахо, и в последующие годы над этим делом работали студенты-антропологи и сотрудники ISU. Для оказания помощи были привлечены специалисты Смитсоновского института и ФБР.Однако никаких других останков обнаружено не было, и без головы идентификация Джона Доу из Пещеры Буффало казалась маловероятной.
Ученым удалось определить, что волосы убитого были красновато-коричневыми, что он был европейского происхождения, что ему, возможно, было около 40 лет, когда он умер, и что его тело находилось там не менее шести месяцев и, возможно, как на срок 10 и более лет. Они не могли сказать, что убило человека, хотя могли определить, что его тело было расчленено различными острыми инструментами, возможно, чтобы его убийце было легче спрятать останки.
Ранее в этом году власти ISU и округа Кларк обратились за помощью к проекту DNA Doe Project. Некоммерческая организация использует данные ДНК для идентификации Джона и Джейн До в надежде вернуть их останки своим семьям.
Эксперты Othram, технологической компании, специализирующейся на судебном секвенировании ДНК, проанализировали образец, взятый из останков. Затем Ли Бингем Редгрейв, судебный специалист по генеалогии из проекта DNA Doe Project, вместе со своими коллегами построила «генеалогическое древо».
Актуальные новости
Это было огромно.Пещера Буффало Джон Доу произошел от пионеров, которые приехали в Юту с Церковью Иисуса Христа Святых последних дней, и его вероятный дедушка был полигамистом с четырьмя женами. Это означало, что кузены Доу и другие родственники исчислялись сотнями, сказал Бингем Редгрейв.
Исследователи также не были уверены, из какого периода времени пришли останки, что еще больше расширило поле возможностей.
«В итоге у него было много матчей, из которых трижды удалялись двоюродные братья, что очень необычно для такого сценария», — сказал Бингем Редгрейв.«Один за другим мы исключили определенных кандидатов и продолжали возвращаться к нему».
Они использовали новостные статьи, информацию о надгробиях и другие записи, чтобы попытаться найти доказательства жизни всех ДНК-кандидатов, сказала она. Они заметили, что кое-что в жизни Джозефа Генри Лавлесса не сходится. Его надгробие на самом деле было кенотафом, камнем с его именем, но под ним не было похоронено ни одного тела.
Вторая жена Лавлесса, Агнес Октавия Колдуэлл Лавлесс, была убита 5 мая 1916 года человеком по имени Уолт Кэрнс, согласно новостным статьям и объявленному в розыск местным правоохранительным органам.
Но, согласно другой статье местных новостей о похоронах Агнес, один из ее детей сказал, что за убийство сидит его отец, а не Уолт Кэрнс. Согласно ДНК Doe Project, ребенок сказал на похоронах: «Папа никогда не оставался в тюрьме очень долго, и скоро он выйдет».
Команда проекта DNA Doe в конце концов раскрыла правду: Джозеф Генри Лавлесс родился 3 декабря 1870 года на территории Юты в семье мормонских пионеров. Он был дважды женат — его первая жена Харриетт Джейн Сэвидж развелась с ним из-за «брошенности», согласно протоколам суда Солт-Лейк-Сити, — и стал бутлегером, фальшивомонетчиком и общим преступником в Айдахо.
Лавлесс на протяжении своей преступной карьеры использовал множество псевдонимов, включая Уолта Кэрнса, Чарльза Смита и другие варианты его настоящих и вымышленных имен. Он также был известен тем, что сбежал из-под стражи, сказал Бингем Редгрейв, проделав через решетку тюремную решетку лезвием, которое держал в ботинке, и однажды сумел остановить движущийся поезд, на котором его везли, чтобы скрыться от правоохранительных органов.
Следователи полагают, что он умер вскоре после побега из тюрьмы Святого Антония 18 мая 1916 года, где он содержался за убийство Агнес.
«Это взорвало умы всех», — сказал Бингем Редгрейв о расследовании. «Однако по-настоящему круто то, что на его плакате с розыском во время последнего побега описывается, как он одет в ту же одежду, в которой он был найден, поэтому мы предполагаем, что дата его смерти, вероятно, — 1916 год».
Потомки Нелюбящих не знали о грязном прошлом своих предков, так что на данный момент больше нечего делать, кроме предположений, когда дело доходит до личности убийцы Нелюбящего.
Тем не менее, поскольку офис шерифа округа Кларк держит дело открытым как расследование убийства, еще могут появиться новые улики.
«Кто знает? Кто-то может узнать это имя и сказать:« О, позвольте мне взглянуть на старые семейные фотографии ». Кто-то может найти что-нибудь, старую новость, которая не оцифрована », — сказал Бингем Редгрейв. «Я очень рад увидеть, что еще получится».
Из тьмы: осталось двое
Опера в двух действиях по рассказам двух переживших Холокост: Кристины Живульской и Гада Бека. (Продолжительность: каждый акт длится примерно 45 минут) Heggie & Scheer исследовали эти истории в трех предыдущих одноактных сценических работах ( Another Sunrise ; Farewell, Auschwitz ; и For A Look or a Touch ) и объединил их в полноценную вечернюю работу.Исходный материал для либретто включает документы и журналы из Мемориального музея Холокоста США, I Survived Auschwitz Зивульской (1946), а также все мы в виде различных интервью, в том числе нескольких из документального фильма Paragraph 175 (режиссеры Роб Эпштейн и Джеффри Фридман).
Актеры, танцоры, режиссер, хореограф и дирижер спектакля OUT OF DARKNESS: TWO REMAIN рассказывают о творческом процессе, стоящем за этой полностью поставленной Мировой премьерой.
В опере партии для 7 исполнителей (3 сопрано, 2 меццо-сопрано, 1 баритон и 1 актер) в ансамбле из шести инструментов (флейта, кларнет, скрипка, виолончель, бас и фортепиано).
Опера была заказана Music of Remembrance (Мина Миллер, основательница и художественный руководитель) благодаря щедрой награде Национального фонда искусств и музыкального кружка памяти. Премьера: 22 мая 2016 года в концертном зале Illsley Ball Nordstrom в Benaroya Hall, Сиэтл, Вашингтон, режиссер Эрих Парс и дирижер Джозеф Мечавич.Премьера новой оперы и официальная мировая премьера профессиональной оперной труппы: «Атланта Опера», 5 апреля 2018 г., режиссер Томер Звулун и дирижер Иосиф Мечавич.
Загляните за кулисы создания мировой премьеры пьесы композитора Джейка Хегги и либреттиста Джина Шеера OUT OF DARKNESS: TWO REMAIN, трогательной двухактной оперы, в которой рассказывается о переживших Холокост, которых навещали призраки своего прошлого.
АКТ ПЕРВЫЙ: «КРИСТИНА»
Кристина Живульска, еврейская личность которой скрыта, была политической заключенной в Освенциме-Биркенау.Втайне она сочиняла тексты, чтобы вдохновить других заключенных, даже когда она выполняла свою мучительную работу в Effektenkammer: каталогизируя личные вещи тысяч женщин и детей, прежде чем они были убиты в газовых камерах следующего магазина. Спустя много лет после войны журналист просит ее поделиться своими историями и записать их на магнитофон. Преследуемая призраками своего прошлого — Зося, Эдка, Мариола и ее моложе, Крысия, — ей помогают, и она изо всех сил пытается подобрать слова.
Кристина делится своей захватывающей историей выживания с журналистом, и ей помогают призраки Освенцима, вдохновленные ее текстами.
АКТ ВТОРОЙ: «GAD»
Первой настоящей любовью Гэда Бека был поэт Манфред Левин, которому было 19 лет, когда он и вся его семья были убиты в Освенциме. За многие годы, прошедшие после войны, Гад изо всех сил старался забыть о том, что произошло, но он держит книгу стихов Манфреда под рукой. Однажды ночью его, как старика, посещает призрак Манфреда. Когда Манфред умоляет Гада помнить и праздновать их любовь, всплывает болезненная правда их историй и судеб. По оценкам, более 100 000 мужчин и женщин были заключены в тюрьмы за гомосексуальность во время Холокоста; неизвестно, сколько тысяч было убито.Даже после окончания войны параграф 175 немецкого закона, запрещающего гомосексуальность, оставался в силе до 1969 года.
ОРИГИНАЛЬНАЯ ЛИТЬЯ
| Кристина Зивульска | Кейтлин Линч, сопрано | ||
| Krysia | Ава Пайн, сопрано | ||
| Зоша | 164 Майкл Кук6 9016 9016 Мэйно Кук 9016 9016 Мэйно Кук6 9016 9016 Мэйно Кук | Гэд Бек | Роберт Орт, баритон |
ОРИГИНАЛЬНАЯ ПРОИЗВОДСТВЕННАЯ КОМАНДА
| Дирижер | Джозеф Мехавич |
| Директор | Эрих Парс |
| Дизайн освещения и сцены | Мэтью Антаки |
| Дэвид Мурак 906 | |
| Дэвид Мурак 906 906 Лаура Андерсон |
Доступна запись, см. Out of Darkness (Naxos).
.