Рассказы про охотников таежников: Глоток жизни. Рассказ об удивительном опыте путешествий по зимней Амурской тайге с местными охотниками-промысловикам — Сети для рыбалки — Купить в Москве с доставкой по России

Содержание

В зловещем зимовье

Для большинства из нас, детей цивилизации, встреча с дикой природой — большое испытание, как в физическом, так и в моральном плане. Оказавшись посреди безбрежного моря тайги, многие понимают, насколько уязвимы и беспомощны. В это мгновение обостряются все органы чувств — человек пытается найти объяснение каждому шороху, каждому непонятному звуку и движению. Но даже люди, для которых лес — дом родной, порой сталкиваются с такими явлениями, от которых волосы встают дыбом. Каким-то событиям можно найти логическое объяснение, каким-то нет. Автор этой статьи собрал целую коллекцию подобных историй.

Ты не верил, а оно пришло

Иркутский охотник Дмитрий Черкасов — человек с большим опытом и крепкими нервами, много лет ходит в горы и посещает тайгу. Недавно, в одну из экспедиций в Забайкалье, Дмитрий столкнулся со странным явлением.

— Я заночевал в зимовье с плохой репутацией. Оно стояло на подошве хребта, на острове, посреди замерзшей реки. До меня там жил человек, который пропал без вести. Стоял 40-градусный мороз, на избушку я вышел ночью, так что альтернативы с ночевкой не было.

Дмитрий Черкасов растопил печь, поужинал, собрался спать и, засыпая, почувствовал, как зимовье потряс страшный удар.

— Это не могло быть землетрясением, — уверен охотник, — по избушке как будто гигантским молотом ударили. Первое, что я подумал — пришел медведь-шатун. Дулом ружья я открыл дверь, стояла великолепная лунная ночь. Рядом с зимовьем не было ни единого следа. Объяснить происходящее я был не в силах, но сказал себе: поддаваться панике — последнее дело. Потихоньку успокоился, только лег спать — как избушку потряс второй удар.

Дмитрий вообще всегда был большим скептиком, но в этот раз его посетила мысль: «Ты во все это не верил, а вот оно — пришло!»

— Когда произошел третий удар, я обратил внимание на печную трубу — после удара она тихо позвякивала. Я решил, что труба нагревается и взводится, как курок, а потом остывает, соскакивает с какого-то там упора и бьет по крыше. Когда произошел четвертый удар, я уже был спокоен и крепко заснул. Интересно, что в последующие ночи этого не повторялось.

На следующее утро Дмитрий решил осмотреться — долина, где располагалось зимовье, была испещрена волчьими следами — значит, зверей тут ничего не пугало. Следов медведя или человека не было.

Удар в стену

— Когда я через несколько лет вернулся в эти края, зловещее зимовье уже сожгли, — вспоминает охотник. — Про него мне рассказали много всего нехорошего — там погибали люди, происходили самоубийства. Возможно, люди пугались именно этого удара, а вера в потусторонние силы приводила к панике. Мой товарищ-охотник, который тоже жил в нехорошей избушке, выслушав мой рассказ об ударах, сильно удивился: «Я там бывал на протяжении четырех лет, ни разу такого не слышал».

Кстати, с ударом в стену зимовья сталкивались многие охотники.

— Как-то раз на охоте друг ради забавы убил птицу, — рассказывает Роман. — Вечером легли в избе спать, и такой удар в угол, будто танк въехал, икона сорвалась со стены, улетела к печке. Мы решили, что леший разозлился из-за птицы.

— Я построил зимовье на месте сгоревшей пасеки, которая принадлежала колхозу, — рассказывает Александр Воробьев. — До пожара на этой пасеке был обнаружен труп. Человек тот прибился как-то и жил там, промышляя сбором дикоросов. Причину его смерти не установили. Я человек в меру суеверный, но регулярно слышал, как приблизительно в 23 часа в стену домика снаружи примерно два-три раза в неделю раздавался сильный одиночный удар, как кулаком. Поначалу это напрягало, с годами привык.

Бывалые таежники объясняют удары следующим: во время топки печи изба нагревается, начинает просыхать, и происходит усадка бревен. Возникает удар. Затем избушка стоит пустая, дерево набирает сырость, и впоследствии при нагревании эффект повторяется.

«Лучше б ты иногда боялся, Саня…»

Охотник Александр долго добирался до мест в Красноярском крае, где ему довелось столкнуться с неведомыми силами. Жители маленького поселка, попасть в который можно только на вертолете, предупредили: «Один в тайгу не суйся, сгинешь в болотах», и Александр нанял себе проводника — деда Исая, происходившего из нганасан — самого северного народа Евразии, издревле промышлявшего охотой на дикого оленя.

Александр поразился, каким выносливым оказался с виду старенький и хиленький Исай.

— Сначала мы долго шли на лодке, — вспоминает охотник, — потом пешком. Исай привел меня в богатые места — зверь непуганый, добывай не хочу.

К концу второго дня трофеев у охотников было с избытком, нужно было возвращаться.

— Я не понял почему, но Исай вдруг забеспокоился, все повторял: «Нам сегодня к лодке нужно успеть!» Бежал по лесу, как молодой пацан, и укорял меня за медлительность. Я от усталости едва переставлял ноги, смотрел на его энергичную спину и думал: «Вот ведь старый черт, откуда силы?» Сам Исай это не афишировал, но мужики говорили, что он шаман.

— Когда стало понятно, что к лодке мы не успеваем, дед ругался нещадно, от волнения перешел на свой родной язык. Я вижу, что он едва не плачет и все по сторонам смотрит, смотрит. Потом схватил меня за поясной ремень и потащил за собой. Я все удивлялся, откуда в маленьком человечке столько силы.

Исай дотащил Александра до срубленной из неотесанных бревен избушки.

— Дед трясущимися руками запер дверь, потом собрал все, что было в избушке — стол, доски от нар — и привалил к двери, бойницы-окошки заткнул тряпками, — рассказывает Александр. — Зажигать фонарик он мне запретил, сам зажег только лучину. Исай явно готовился к обороне, но объяснять что-то мне считал ниже своего достоинства. Когда все приготовления были закончены, он сел на чурбачок, ружье обнял, закурил и посмотрел мне в глаза. Ну, думаю, дед меня испытывает, смотрю в ответ, а Исай только вздохнул: «Лучше б ты иногда боялся, Саня, не попали бы мы в такое г…»

Дух леса рвался в гости

С наступлением ночи началось… Задремавший Александр проснулся от чьих-то шагов. Все бы ничего, но шаги звучали с крыши, и такие легкие и резвые они были, как будто ребенок бегает.

— Вдруг раздался свист, потом стук. Я смотрю на дверь, а она ходуном ходит, как будто кто-то пытается ее открыть. Я перевел взгляд на Исая, а он бледный весь, трясется, — рассказывает Александр. — И судорожно палец к губам прикладывает, мол, не вздумай даже пикнуть. Так всю ночь мы и просидели, глядя на дверь, на которую кто-то наваливался, слушали топот чьих-то ножек на крыше и свист. Было ощущение, что с помощью этих звуков что-то или кто-то пытался выкурить нас из зимовья. К утру все стихло, и мы поспешили к лодке. Что это было, Исай мне так и не рассказал, да и пытать его вопросами мне было неловко. То, что с нами произошло, для меня было за гранью понимания.

Опытные охотники предполагают, что по крыше ходила рысь, привлеченная запахом крови от убитой дичи; возможно, были и другие животные. В древности человек чувствовал приближение диких животных и уходил, чтобы избежать опасной встречи. Со временем люди утратили эту способность, но народы, которых меньше затронула цивилизация, сохранили. В то же время весьма маловероятно, что опытного охотника так напугали хищники. Еще одна версия, объясняющая этот и другие случаи, — визит Хозяина. Так таежники величают главного духа леса.

Похожая и не менее жуткая история произошла с охотником Ярославом.

— По молодости лет мы с братом частенько бродили по лесам, — говорит Ярослав. — И было одно зимовье, даже не зимовье, а скорее землянка, врытая в сопку. На крышу этой землянки можно было с горки зайти, располагалась она в неприятном месте, очень тихом, ни одна птичка там не чирикнет. Как-то раз мы пришли туда с братом зимой, натопили печь. Передняя стена у зимовья была из бруса, низкая дверь, задвижка сварена из толстой арматуры. Засов накрепко прибит гвоздями-двадцатками, загнутыми с обратной стороны. Я обратил внимание на засов, потому что, делая последнюю закидку дров, топором вбил гвозди, которые торчали миллиметров на пять.

Когда все дела были сделаны и охотники легли спать, то услышали шаги на крыше.

— Кто-то ходил кругами на мягких лапах, мы решили, что это рысь, — вспоминает Ярослав. — Выходить, честно говоря, было страшновато. Я закинул в печку горсть монтажных патронов, они погрохотали, и стало тихо. Проснулись мы под утро от того, что дико замерзли. Я глаза открываю и чувствую, как у меня волосы зашевелились. Дверь землянки выдавлена внутрь, гвозди торчат. Мы с братом несколько минут в себя приходили, но делать нечего, надо вставать. Вышли на улицу, а там только наши следы, и на крыше нет никаких следов. Поняли мы, что не зря у этого зимовья была такая плохая репутация. Впоследствии эту землянку кто-то взорвал, только воронка осталась.

Олень вывел из морока

Константин Ланг уже почти полвека ходит по тайге. За эти годы многое перевидал, но необъяснимый случай произошел с ним один-единственный раз.

— Якуты бросили больного оленя, — рассказывает Константин. — Мне стало жалко животину, решил взять себе. Якуты сказали: «Вылечишь — приведи, а нет, так зарежь». Олень у меня поправился. Наступила осень, все дела переделаны, решил я угодья обойти перед снегом, планировал зайти на якутское стойбище, пригнать им оленя.

Константин решил идти через марь (заболоченную территорию, покрытую редкостойным угнетенным лиственничным лесом. — Прим. авт.).

— Свои угодья я знаю с восьми лет, ночью спокойно хожу. А тут день, идем спокойно, олень в поводу. Кто-нибудь видел туман в ясный день? Я ни разу. А тут как облако упало. На расстоянии трех шагов уже ничего не видно. Я знаю, что слева у меня лес, забираю левее — нет леса! Туман сырой-сырой, я начал замерзать. Тыкаюсь во все стороны, а леса нигде нет, под ногами уже хлюпать начало. Я сел на кочку, и такая тоска накатила. Что же делать, думаю, идти некуда, скоро ночь. А олень повод тянет, дергает. Я повод ослабил и пошел за ним.

Олень, которому Константин спас жизнь, вывел его из морочного места.

— Где-то час мы хлюпали, а потом вышли на сухое, я сразу места узнал. Сел перекурить, и за несколько минут туман растаял, как не было. Я вижу вокруг родные и знакомые места — мои угодья. К стойбищу мы подходили уже затемно. Якуты меня увидели — ржут. «Ты где, — говорят, — краску нашел». У меня все лицо словно в чернилах, а олень при этом абсолютно чистый. Рассказал якутам, какая оказия со мной произошла, а у них один ответ — харги шалит, это дух такой лесной. Я потом место, в котором заплутал, посещал много раз — самая обычная марь, каких много.

Неведомый голос спасает

Следующую историю, произошедшую с его дедом, рассказал Дмитрий Николаенко. И может быть, напрямую ситуация жизни таежника не угрожала, но могла оставить голодной его большую семью.

— У деда было семеро детей. Чтобы всех прокормить, он добывал соболя. И вот один из промыслов подходит к концу, шкурки обработаны и уложены в рюкзак, дед возвращается домой. Путь был неблизкий, пришлось заночевать в лесу у костра. Дед спит и чувствует такой легонький пинок под зад, а потом слышит голос: «Что же ты спишь, Прокопий, когда шкуры твои горят?» Дед подскочил и увидел, что угол его рюкзака начал тлеть. Все потушил, вытряхнул шкурки, убедился, что они все целы, и сел, ошарашенный, рядом с костром, гадая, кто же в глухой тайге его разбудил. Так и сидел до утра. Когда рассвело, громко сказал: «Спасибо» — и пошел домой.

Следующая история, связанная с удивительным спасением, произошла не в лесу, но тоже заслуживает внимания.

— Всегда скептически относился к потусторонним силам, — рассказывает Андрей. — Но был в моей жизни случай, который заставил меня пересмотреть свои взгляды. Однажды жена уехала в командировку. Я оставался дома с маленьким сыном. И вот ночью я проснулся от сильного удара в окно, как будто в него на всех парах врезалась птица. Сын спокойно спал рядом. Я решил пойти в туалет, и что я вижу! На плите вовсю разгорается забытый чайник. Быстро потушил пламя. И долгое время просидел в шоке.

Крик, полный боли и ужаса

Высшую точку Алтайских гор — Белуху — называют Шамбалой. Говорят, что здесь нужно быть осторожнее со своими желаниями, потому что все мечты, вслух или мысленно озвученные на Белухе, имеют свойства сбываться.

Походник Алексей рассказывает, что по пути на вершину этой горы в голове как-то все проясняется и возникают мысли, которые в ежедневной суете редко посещают человека. Но не только мысли в походе на Белуху удивили Алексея. Было и кое-что еще.

— Шел второй день спуска с вершины, мы остановились ночевать на берегу реки Аккем, — рассказывает Алексей. — Чтобы ночью к нам в палатки не ломанулись медведи и прочая живность, продукты мы привязали повыше к веткам деревьев. Самым большим страхом был, конечно, приход медведя. Поэтому я положил под голову топор. Начал дремать и услышал жуткий крик. Крик шел из тайги, которая была над нами. Потом наступила тишина. Я уж было начал засыпать, и снова из леса: «А-а-а-а-а!». Крик, полный боли и ужаса.

Несколькими днями ранее за Алексеем и его друзьями увязался паренек, который решил подняться на Белуху в кедах, рубашке и с куском полиэтилена вместо спальника и палатки.

— Я знал, что этого паренька с горы спустили спасатели, потому что находиться там без экипировки опасно для жизни, — вспоминает Алексей. — Но он так сильно хотел попасть на Белуху, что я подумал: может быть, он от спасателей сбежал и на него кто-то напал. Но когда крик прозвучал в третий раз, я понял, что это кричит не человек. На крик животного это тоже не было похоже.

Ближе к утру Алексея, ненадолго забывшегося тревожным сном, ожидало еще одно испытание.

— Диким голосом кричала девушка из соседней палатки. Я подорвался, побежал к ней с топором наперевес, но быстро понял, что топор не понадобится. Оказывается, с вечера она натырила по карманам сушки, к утру за сушками пришли учуявшие еду мыши. Она и проснулась от того, что кто-то по ней ходит.

Пережитыми ночью ужасами Алексей поделился с друзьями. Оказалось, крики слышали двое его товарищей. Остальные члены группы похохатывали и называли крики глюками, ставшими следствием гипервентиляции мозга в горах.

Жуткая ночь

Охотники-бельчатники, вернувшись вечером с промысла, растопили печь в зимовье, приготовили ужин. Сытно подкрепившись, завалились на топчаны, потягивая чай. Ровно в 12 часов ночи они услышали скрип полозьев и всхрапывание лошади.

— Кто-то подъехал, — встрепенулись мужики.

Было отчетливо слышно, как из саней, покряхтывая, вылез дед и начал распрягать свою животину. В процессе лошади досталось. Дед нещадно костерил бессловесное животное. Прошли пять минут, десять, полчаса. Дед не унимался.

— Да сколько ж можно ее распрягать, — не выдержал охотник Виктор Ларионов, — надо пойти уже его позвать.

— Верно, чай остывает, — согласились другие охотники.

Виктор распахнул дверь, вышел наружу и потерял дар речи. Обескураженный, он вернулся в зимовье со словами: «Мужики, гляньте, что это было-то?!» Охотники вышли за дверь, и тут пришел их черед удивляться. Возле зимовья никого не было. Перед охотниками простиралась засыпанная свежевыпавшим снегом поляна без единого следа.

Таежник Владимир Осинцев тоже сталкивался с подобным явлением и даже нашел ему объяснение.

— Звук может передаваться на большие расстояния при идеально чистом воздухе, — говорит Владимир. — Однажды, заночевав в лесу, я всю ночь слушал разговор, а затем случайно набрел на небольшую деревушку. Передал разговор слово в слово. Оказалось — да, был такой разговор. Такое явление в своей книге «Дерсу Узала» описывает Владимир Арсеньев.

Жуткую ночь в зимовье вместе с напарником пережил Василий Стрельников.

— Спим мы, значит, на дворе ночь, — рассказывает Василий. — И вдруг я просыпаюсь от того, что скулят наши собаки, так жалобно-жалобно, а потом как дружно завоют! Мы с напарником лежим ни живые ни мертвые. Переговариваемся шепотом. Решили, может, шатун пожаловал, дело-то было зимой. Вдруг собаки резко стихли. И в этой зловещей тишине мы услышали звук шагов, кто-то прогуливался вокруг зимовья, поскрипывая снегом. Наутро мы обнаружили человеческие следы. Но какими они были необычными! Максимум сантиметра полтора глубиной. В то время как снег был рыхлый, и сами мы проваливались по колено. Получается, в ту ночь к нам приходило существо весом чуть более килограмма. Если бы это был небольшой зверь, охотничьи лайки его не испугались бы и без внимания не оставили. А тут они боялись не меньше нашего.

Есть и рациональные объяснения

В ноябрьские праздники охотник Михаил планировал пробежаться по лесу за световой день, да затемнал. До дома оставалось 10 км.

— Луны не было, как идти? Того и гляди глаз в темноте выстегнешь. Решил я заночевать на берегу озера в рубленой пастушьей избушке. Растопил печь, нагрел чаю. Вдруг слышу снаружи тяжелые вздохи и шаги такие, тоже тяжелые. Я быстро лампу погасил — и к окну. А с озера туман наполз, не видно ничего. Туман густой, все, что сумел разглядеть — большой силуэт. По звуку понимаю, что это существо перемещается вокруг избушки. Выходить на улицу было страшно. Думал, подожду — само уйдет. Но оно не ушло. Так я и просидел до утра. А как рассвело — увидел в окне серого коня. С пастухами в конюшню не пошел, а тут человека почуял — обрадовался.

В один из осенних дней другой таежник, Евгений Писарев, отправился на охоту с собаками.

— Весь день мы ходили по лесу с двумя моими лайками, — рассказывает Евгений, — в избу пришли уже по-темному. Я протопил печь, перекусил, попил чаю, дал собакам по куску хлеба и повалился спать! Ночью просыпаюсь от дикого шума. Спросонья не могу понять, что происходит — изба ходуном! Снаружи бойня! Не то кто-то собак рвет, не то собаки кого-то рвут. Спрыгнул с нар. Сердце тоже спрыгнуло в левую пятку. Схватил фонарь, приоткрыл дверь… и сразу все затихло. Стою, темноту просвечиваю и думаю: «Ну все, нет, наверно, у меня больше собак». Позвал одну, она выходит, как ни в чем не бывало, виляя хвостом. Потом вторая подошла вполне себе в здравии. Тут я немного успокоился, вышел из избы, осмотрелся, и все мне стало понятно! Одна из собак хлеб закопала на черный день, а вторая его отрыла. Из-за этого и произошла бойня. Вот так чуть до инфаркта не довели!

С похожей ситуацией столкнулся Артем. Случилось это на юге России.

— Мне тогда было 14 лет. Вместе с отцом мы приехали на чабанскую стоянку, чтобы забрать своего коня, которого оставляли на выпас. Отец и его друг погнали коня к нам, один верхом, другой на машине. Я остался их ждать. Начало темнеть, жутко мне было одному в степи. Вместе со мной было шесть-семь собак, и вдруг они все разом зашлись лаем. Я оглядываюсь — нет никого, а собаки лают, не унимаются, да с таким остервенением, просто рычат от злости. Я, конечно, не рискнул идти в темноту один да безоружный смотреть, на кого они там глотки рвут. Решил дождаться отца. Ждал часа четыре, измучился, думал, ну когда же этой лай прекратится. Когда отец с другом приехал, собаки почуяли хозяина, побежали к нему. Только две остались лаять. Мы втроем пошли за загон с фонарями, смотрим — собаки стоят рядом и на землю лают. И думаете, из-за чего был весь этот многочасовой переполох? Из-за ежика!

Комментарий эксперта
Никита Томин, кандидат технических наук, руководитель научно-исследовательской группы «Иркутск-Космопоиск»:
«Я сам частенько бывал в глухой тайге, поэтому понимаю, что обычно человек ощущает себя там совсем по-иному. Некоторые люди в подобных диких, первозданных условиях могут незаметно для себя впадать в особое психическое состояние, транс. Человек входит в транс, как правило, под воздействием усталости, информационной перегрузки или в результате непроизвольного самогипноза. В подобном состоянии может иметь место ряд необычных проявлений — видения, ощущение чужого присутствия, слышание голосов, странных звуков, чем, по всей видимости, и можно объяснить некоторые случаи. Но не все…»

Промысловая охота во время войны

Миша-Туба был парень очень спокойный, уравновешенный. Его трудно было вывести из себя какими-то насмешками. В ответ он лишь улыбался, поводил плечами и опускал глаза. Но силой обладал недюжинной. Еще будучи юнцом, как раз перед войной, довелось ему пережить один случай.

Зимовье у Мишкиного отца было одно, а значит, все путики были круговыми, рассчитанными на дневной
переход.
ФОТО [email protected]/DEPOSITPHOTOS.COM

Еще с лета мужики вели разговоры о том, что в этом году может прибавиться волков. По осени, до заброски в тайгу, они стали встречать серых разбойников то на реке во время рыбалки, то в полях. Видно было, что зверь этот расплодился и живет вольготно, чувствуя себя хозяином.

А зимой, уже по малому снегу, волки стали приходить к деревне. Усядутся темными тенями за огородами и ну тянуть свою песню. Аж мороз по коже.

Собаки дворовые, не таежные, лежали по кутухам и делали вид, что спят, не слышат волчьего воя. А когда снега подвалили, разбойники осмелели. Начали крайние деревенские стайки пробовать на прочность, овечек резать.

Без труда раскрывали крышу, раздвигали жерди и устраивали разбой. Чуть не каждое утро то здесь, то там голосили бабы, обливаясь слезами по скотине, испорченной волками.

Дошла очередь и до Федуловых. Мария, мать Миши-Тубы, каждую ночь выходила, слушала скотину. И вот однажды утром прибежала в дом и с порога благим матом:

— Волки! Волки!

Миша тут же подхватился (на лавке спал, не в горнице), пимы надернул, телогрейку уже на улице натянул — и в стайку. Дед на печке проснулся:

— Ружье-то! Ружье возьми! Вдруг стрельнет?

А Мишка уже в пригон ворвался, а там большой хоровод. Скотина перегородки снесла и друг за другом в бешеном галопе. В потолке дыра светится, в дальнем углу овечка хрипит. Двух волков Мишка сразу увидел.

Один в шею корове влип и тащился за ней, стараясь свалить. А второй другую овцу резал. Парень не раздумывал — схватил того, что на корове висел, за шкуру, отдернул от жертвы и с разворотом об опорный столб головой врезал. Развернулся и еще раз. Бросил здесь же, ко второму кинулся, да тот, видно, почуял неладное, маханул так, что и не задержался в дыре. Удрал…

Дед, рассматривая добычу, определил, что это волчица. Матерая.

— Ловко ты ее приложил. Ни единой целой косточки в голове. Молодец внучок!

Мишкин дед раньше был знатным охотником. Это он обустраивал, обихаживал тот участок, где теперь отец Мишкин охотится. Избу рубил, ловушки делал, все надеялся, что с сыном там промышлять будет. А получилось так, что всего один сезон и отохотились вместе-то.

Уже выходили из тайги после промысла, дед и провалился под лед. И костер быстро сварганили, и отогрелся вроде бы, и одежду высушили, а простуда засела. Летом ноги распухли и отказали. Вся охота насмарку. Да что там охота! Жизнь кончилась. Ведь для настоящего промысловика тайга — это и есть жизнь…

Несколько ночей караулил Миша волков, устроившись в сугробе с дедовским ружьем. Звезды считал, любовался, как они беззвучно перемигиваются. Но волки больше не приходили в деревню.

Видно, не простую волчицу добыл парень. Она и правда была огромная, не меньше самого охотника. Отец, вернувшись по весне с промысла, долго любовался растянутой на сарае шкурой волчицы. Ощупывал, измерял четвертями и даже принюхивался к мездре.

— Значит, говоришь, убил одним замахом?
— Так, батя, она же корову… Я и напугался малость.
— Напугался? Значит, так. На тот сезон вместе пойдем.

Мать услышала этот разговор и вмешалась:

— Нашел охотника! Чего он тебе поможет? Ему только десять лет. За ним же глаз да глаз!
— Сказал — пойдет. Лыжи надо делать.

ИЛЛЮСТРАЦИЯ ТАТЬЯНЫ ДАНЧУРОВОЙ.

Но война смешала все планы. Многих луковчан, парней да мужиков, сразу забрали, а кого-то только «подписали». Это значит, они жили в деревне, работали в колхозе, а котомку наготове держали. Зимой слух прошел, что старших ребят будут посылать в тайгу. Попада́́л в этот список и Мишка.

Когда Мишу записали в бригаду, дед стал каждый вечер обучать его таежным хитростям: как правильно плашку заряжать, как не заблудиться в падеру, как зимовье содержать, когда приходишь уставшим и надо быстро обогреться приготовленными заранее дровами. Учил, как прокормиться в тайге тем, что добудешь, как ремонтировать лыжи и где хранить добытую пушнину, чтобы не досталась мышам…

Отца на фронт долго не брали, загнали на лесозаготовки, а уже оттуда прямиком на фронт. Успел только сказать, что ружье оставил у Сереги, друга, и уехал. Мать потом к этому Сереге ходила несколько раз.

И плакала, и угрожала, и уговаривала — нет, говорит, ничего не оставлял. Недаром твердят, что предать может только близкий человек. Ладно хоть Мишка дорогу на свой участок хорошо знал. Три сезона помогал отцу, даже проходили по путику вместе. Так что основы охоты уже были в голове у парня…

Через какое-то время всех ребят собрали в правлении. Прочитали бумагу, где говорилось, что все, кому исполнилось двенадцать лет, становятся трудообязанными. Мишке было только одиннадцать, и он стоял с малолетками, возвышаясь над ними на целую голову.

Дядька из района спросил:

— А ты что стоишь? Сколько лет?

Мишка, стушевавшись перед чужим человеком, промямлил еле слышно:

— Одиннадцать. Скоро….
— Одиннадцать? Ты что, не хочешь помочь быстрее одолеть врага?
— Хочу.
— Тогда переходи в эту группу. Вон какой вымахал верзила!

С этого дня он стал работать в колхозе. Его друг Толя-Чиля был старше на целый год, хотя ни ростом, ни весом похвастать не мог. Но был настырным, въедливым и очень упертым. Если ему давали какое-то задание, разбивался в лепешку, но задание выполнял…

Решение о добавке пушного плана пришло, когда сезон уже подходил к концу. Оставалась только весёновка. Было решено организовать несколько бригад из детей, хоть как-то знакомых с промыслом. Конечно, ребятишки направлялись в ближние тайги, только Миша-Туба отправлялся на отцовский участок. Ему в напарники был определен Толя-Чиля.

Дед, сидя на печи, сотрясал кулаками от бессилия, узнав, что внук идет в тайгу без ружья. Уже который раз укладывал себе на колени старую кремневку, оглаживал ее безвольной ладонью и снова бубнил себе под нос:

— Не работает она, не работает….

Мишка успокаивал и деда, и мать, постоянно всхлипывающую:

— Да ладно! На кой оно, ружье-то? Только мешать будет. Плашник поднимем и будем работать.

Дед вздыхал, ворочался.

— Там под крышей, на чердаке, Миша, там пальма лежит. Отец-то твой вместо посоха таскал. Слышишь?

Пальма, или рогатина, была грозным оружием и представляла собой огромный нож с толстым обухом, встроенный в крепкий посох. Этой пальмой легко было срубить сучок или жердь, продолбить дырку во льду, а при необходимости добить раненого зверя или защититься от него. Правда, в последнем случае охотник должен быть достаточно крепким и умелым.

Весёновка начиналась с появлением первых признаков наста, когда снег на солнышке начинал жухнуть и превращаться в корку, которая на ночь становилась почти что льдом, а за день опять оттаивала. У многих охотников это было самое любимое время промысла. Перелом зимы на весну сам по себе радует любое живое существо, в том числе и человека.

Лесные обитатели (белка, соболь, колонок, горностай, лисичка), зачуяв удлиненный день, становились более активными, пронырливыми, легче попадали в ловушки. Одно огорчало: мех становился тусклым, неблескучим. Такая пушнина стоила дешевле зимней. Но ребята понимали, что вряд ли получат что-то за нее. Хорошо, если поставят несколько трудодней в журнале учета…

По рассказам деда, по каким-то отрывочным воспоминаниям самого Миши, по затёскам старым, заплывшим смолой, они быстро отыскали все путики и, как могли, насторожили ловушки. На приманку использовали поначалу принесенных с собой вяленых рыбешек. Работа началась…

ИЛЛЮСТРАЦИЯ ТАТЬЯНЫ ДАНЧУРОВОЙ.

В плашки попадались одни белки. В самом начале весёновки сработала пара кулемок. В одну попала маленькая рыжая соболюшка, в другую — крупный, светло-коричневый колонок. Белок приносили в зимовье, оттаивали и снимали шкурки при тусклом свете жирника, заменяющего дорогую свечу. Тушки аккуратно потрошили, кишки чуть проквашивали и использовали на приманку для следующих белок. Тушками питались.

После постных домашних щей варево из белок казалось царской пищей. Что-то доставалось и Чернышу. Но пса не баловали, так как от него работа не требовалась. Его взяли с собой только для охраны: а вдруг ранний медведь объявится? Миша вместо посоха таскал по тайге отцовскую пальму. Таскал просто так, для важности. Но помнил наказ деда…

Глаза слепило ярким весенним солнцем и невыносимо белым снегом. Тепло стояло — хоть раздевайся да загорай. Самое доброе время в тайге: ни комаров тебе, ни гнуса, любую работу можно ладить. Именно в такое время охотники обихаживали свои угодья. Готовили лес для зимовья и даже ставили сруб, чтобы просыхал.

Строили кулемки, готовили и растаскивали на нартах плашки, которые стояли одна от другой на расстоянии «глаза». А если путик был дневной, вот и считай, сколько надо ловушек по тайге растащить. Забота о ловушках ребят не беспокоила. У Мишкиного отца путики были отлажены и работали исправно. Только не ленись, бегай по насту да собирай добычу.

А один раз отдых себе устроили. Нагрели воды и банились в тазу. Мишка выглядел здоровым, как настоящий мужик, а вот Толик был худосочным, как ребенок. Он радостно плескался в тазике и даже смешно гукал. Миша, когда увидел, как Чиле просторно в тазике, невольно пожалел его, подумал: «Мне было тяжело, а в нем, в этом Чилимёнке, где еще и мышцы-то не выросли, откуда сила?»

Силы и правда не было. Были воля и желание победить. Победить если не супостатов, то хотя бы себя. И поверить в эту свою победу. Мишка вспомнил, как он заставлял Чилю таскать чурки к зимовью и ворчал на него, что тот не таскал их, а катал.

Вспомнил, как он посылал его на путик одного, а сам в это время уходил на другой, как тот замолкал, хмурился, но молчал. Уходил, опустив плечи и тяжело подтаскивая лыжи, неумело подшитые камусом. И каким радостным он возвращался, пройдя этот путик, преодолев расстояние, поборов, может быть, страх! Как задорно он потом рассказывал все до мелочей, что видел за день, о чем думал!

А думал он все больше о том, как убежать на фронт. Казалось, что именно там, на войне, его ждет настоящая работа, что там, на самом переднем крае, он непременно совершит подвиг. И бабка будет плакать и гордиться своим внуком…

Ночью Мишка просыпался от всхлипываний Чили.

— Ты чего ревешь?

Тот замолкал на какое-то время, но потом снова корчился и всхлипывал.

— Ноги… Судорога ноги выворачивает…

Мишка перебирался на нары к другу, нащупывал сведенные судорогой ноги и начинал разминать их, гладить. Постепенно боль отступала, разрешала поспать. До следующей ночи. Мишка, вспоминая, как он сам тяжело тащил отцовские лыжи, завершая длинные путики, невольно думал: «Как же Чиля шагал за мной? И ведь не ныл, не плакался на усталость»…

Между ребятами уже не первый раз начинались разговоры о том, что скоро надо будет закрывать плашки, кулемки, готовиться к выходу из тайги. Дни становились теплыми, снег за ночь не успевал промерзнуть, и ближе к обеду охотники начинали проваливаться в снежную кашу.

— Если на путике пятый раз, а путиков всего пять, значит, сколько дней мы охотимся?
— Так мы же еще отдыхали, баню делали.
— Да. И еще два дня падера была, тоже не ходили.
— Получается, месяц живем. Даже больше.

Медведь остановился. Шерсть на его загривке приподнялась, из раскрытой пасти выкатился глухой рокот. ФОТО LUAAR/DEPOSITPHOTOS.COM

Так, неспешно переговариваясь, ребята шли по лыжне. И вдруг почувствовали, как что-то изменилось. Словно кто-то притаился и наблюдает за ними. Откуда-то наплыла тревога. Приостановились, покрутили головами в разные стороны. Мишка увидел первым.

— Вон на склоне стоит. Видишь?

На краю склона, широко расставив лапы, стоял огромный медведь. Он задирал кверху нос и втягивал в себя сырой весенний воздух. Ребята замерли в нерешительности. Страх медленно заползал за ворот, втаскивая с собой ледяной холод.

— Он нас сожрет! Сожрет, гадина!
— Заткнись, Чиля! Тебя не тронет. Что там у тебя жрать? Одни мослы!

Медведь покатился по склону на всех четырех лапах, стаскивая за собой подтаявший на солнцепеке снег. Скатившись, попытался выбраться на снежный наст, но тут же провалился. Начал тяжело прыгать, с каждым прыжком обрушиваясь в снег.

Ребята видели, какой он большой, тяжелый. Чиля, сдерживая рыдания, кинулся к ближнему кедру, но запутался в лыжах и упал на коленки. Затем вскочил, увидев, как остервенело ощетинился рогатиной в сторону медведя друг и напарник Миша-Туба, подошел к нему на деревянных ногах и, ухватившись за ту же пальму, замер.

Медведь тоже остановился. Он всматривался в ребят своими маленькими, не привыкшими после берлоги к яркому свету глазками, принюхивался. Шерсть на загривке приподнялась, из раскрытой пасти с оттопыренными губами выкатился глухой рокот. У ребят задрожали колени, но они продолжали стоять, не отводя глаз от зверя.

В эти события вихрем ворвался Черныш и так стремительно налетел на медведя, хватая его сзади и отхаркивая выдранную шерсть, что тот, забыв о ребятах, стал отбиваться от собаки. Вскоре он развернулся и, отфыркиваясь и ухая, побежал в сторону крутого склона.

Там, под горой, медведь и собака долго гонялись друг за другом, пока зверь не поднялся по своему следу и не скрылся за бруствером. Ребята, расслабившись, уселись на снег под кедром. Чиля рассматривал пальму и трогал пальцем острие.

— Надо наточить.
— Угу. Надо…

Три дня выходили ребята до деревни, ночуя в переходных зимовьях, голодные, мокрые от жидкого снега и пота, заливающего глаза, в раскисших, развалившихся ичигах. Но впереди был дом, и это придавало сил…

Чиля жил с бабкой, болезненной, сварливой старухой. Родителей он не имел и знать о них не хотел. Мишку прямо на крылечке встретила мать и, повиснув на нем, заголосила на всю деревню. Здесь же, не входя в дом, он узнал, что дед помер вскорости, как они ушли в тайгу. А через какое-то время принесли похоронку на отца.

— Так что теперь одни мы! Ой одни остались! — выла мать.

Миша почти волоком затащил ее в дом. Не успел раздеться, как в окно брякнули. Хромой сосед, дядя Коля, служащий при колхозной конторе посыльным или сторожем, сообщил, что из района прибыл уполномоченный, требует немедленно пушнину.

Мишка сам не пошел, отдал мешок. Дядя Коля, не задержавшись и минуты, пошагал обратно, широко припадая на одну ногу. Крикнул только:

— Денек отдохни и на работу! Война!

На другой день ни свет ни заря прибежал Толя-Чиля. Так и светился от радости.

— Мы больше всех пушнины сдали! И нас наградят за это ружьем. Одностволка. Новенькая.

Он крутился по избе, и радость хлестала из него через край. И уже уходя, с порога, как бы себе самому, сообщил:

— Завтра на работу. Повезут на лесозаготовки. Пойду ичиги штопать.

Так и потянулись военные годы для ребят в тяжелейших работах. После весёновки они попада́ли на лесозаготовки. На посевной они уже не были прицепными, а уверенно ходили за плугом. Потом косили сено, городили заездки для выполнения плана по рыбозаготовке. И делали множество другой работы, нужной в тылу и необходимой для фронта. Для Победы.

Андрей Томилов 7 марта 2017 в 14:45

Читать «Таёжные рассказы» — Полковников Иван, Бакланов Борис, Храмцов Анатолий — Страница 1

Таежные рассказы

Иван Полковников

Шатун

Рисунки Н. Лазаревой

Колеса вагона ритмично отстукивали на стыках километр за километром, а я сидел в купе, предаваясь мечтам. Какова-то будет охота? Я еще ни разу не участвовал в зимней охоте с, настоящими охотниками-промысловиками — манси.

В прошлом году на одном из бесчисленных притоков Оби я оказал услугу одному охотнику. Он перевернулся в обласке (лодка, выдолбленная из целого дерева) и утопил припасы, а главное, все патроны. На мелкого пушного зверя промысловики охотятся с малокалиберной винтовкой.

Наш поход близился к концу, и мы отдали Даниле, так звали потерпевшего аварию, пять коробок патронов, соль, сахар, муку. Тогда-то и последовало приглашение на зимнюю охоту. Мы оговорили сроки и место встречи, и вот теперь я ехал до безымянного разъезда, где меня должна была ждать упряжка.

Ехал я в хвосте поезда и, выйдя из вагона, увидел только одиноко маячившую впереди фигуру дежурного по разъезду. Меня никто не встречал. Делать было нечего, и, тяжело вздохнув, я направился в вокзал, похожий на избушку на курьих ножках, готовясь к ночевке на вокзальной лавке.

Я уже приближался к вокзалу, как вдруг на перрон вышла молодая мансийка лет двадцати. Ткнув рукой в мою грудь, она промолвила всего одно слово «Ивана».

Я утвердительно кивнул головой и стал спрашивать ее, где Данила. Она молча выслушала мою тираду, молча тронула меня за рукав, приглашая следовать за собой.

Я пробовал ей что-то говорить, но скоро понял, что она не знает русского языка. Аяна (так звали, как я узнал впоследствии, мою спутницу) подвела меня к нартам, в которые было впряжено двенадцать ездовых собак, достала сверток и подала его мне.

В свертке оказался полный набор зимней одежды охотника манси. Переодевшись в вокзале, я вернулся к нартам. Аяна подала мне ружье с патронами и жестом приказала садиться в нарты.

Вожаком упряжки был старый одноглазый кобель с широкой грудью и мощными лапами. Он умело вел упряжку, подчиняя сородичей своей воле. Собаки были все как на подбор — настоящие ездовые, с длинной шерстью, развитой грудью, сильными ногами.

Дороги никакой не было, но собаки шли ходко по неведомой мне тропе. И часа через три Аяна остановила упряжку у развесистой ели, привязала нарты и подала мне топор…

Через десять минут костер жарко запылал, пожирая белый снег в котелке.

Бросив собакам по небольшой рыбине, Аяна достала два куска мороженой вареной оленины. Один кусок она подала мне, а во втором сделала небольшие отверстия ножом и, надев его на палку, сунула в пламя костра. Я последовал ее примеру, — получился своеобразный шашлык. Выпив по кружке горячего, крепко заваренного чая без сахара, мы отправились в дальнейший путь.

Сколько прошло часов — не знаю. Снег становился все глубже, приходилось слезать с нарт и бежать за упряжкой, собаки все чаще стали сбиваться с ритма бега.

Я знал, что ездовых собак, как и лошадей, можно «загнать», пора останавливаться на отдых, а место было неподходящее.

Вот Аяна свернула в небольшой ложок. Вручила мне топор, сама занялась собаками, а когда костер разгорелся, вновь жестом пригласила меня следовать за ней. Срубив небольшую елочку и приготовив стяжок длиною в мой рост, подала мне топор и, показав обе руки с растопыренными пальцами, пошла к костру.

Я понял, что мы готовимся к ночлегу и что мне необходимо изготовить десять колышков для установки тента…

Только к полудню седьмых суток мы прибыли к одиноко стоящей избушке в глухой обско-енисейской тайге. Но за эти семь суток я познал таежную жизнь куда больше, нежели бы прочитал не семь, а даже семьдесят семь книг о тайге.

Прибыв в избушку, Аяна принялась «ворожить» над железной печкой, а я уже без ее подсказки пошел искать сушину.

Поужинав, Аяна взяла меня за руку, вывела из избушки и начала показывать свое нехитрое хозяйство — склад для продуктов, склад для охотничьих снастей. Показала две пары лыж — одни без меха, другие подбитые мехом.

Интересно, наверное, было наблюдать со стороны, как два взрослых человека молча осматривают хозяйство. Один тыкает пальцем, а другой то согласно кивает головой, то вопрошающе смотрит на спутницу. Затем Аяна подала мне кусок лепешки, позвала с улицы одну из собак и несколько раз повторила слово Ур. Я понял, что так звать собаку, и, угостив лепешкой, стал гладить ее. Обнюхав меня, Ур положил голову на колени и уставился в меня умным преданным взглядом.

Выпив кружку холодного чая, я через несколько минут уснул.

Каково же было мое удивление, а вернее, даже испуг, когда, проснувшись на другое утро, я не обнаружил ни Аяны, ни упряжки. Только, свернувшись в клубок, у входа в избушку дремал Ур.

Ничего себе положеньице!

«Немая» завезла куда-то, не на одну сотню километров, в тайгу и бросила. Что делать?

Конечно, можно было, надев лыжи, устремиться по следам беглянки или, на худой конец, взяв Ура на поводок, пойти за ним. Он непременно приведет домой. Но это значит показать свою трусость или выразить недоверие. А ханты и манси страшно не любят недоверие. Они безукоризненно честны, в их лексиконе нет слов украсть, обмануть, соврать. Не любят они и трусливых людей.

Пришлось вспомнить в детстве прочитанную книгу и стать таежным робинзоном.

Взяв небольшую палку, я нанес на ней шесть черточек и один крест (крест обозначал воскресенье).

Позавтракав сам и покормив собаку, облачась в полное охотничье снаряжение, я отправился на свой первый зимний промысел.

День оказался удачным. Ур работал отлично, и мне удалось подстрелить десяток белок и даже одного соболя.

Вечером при свечке, которых я привез из города полтора десятка, засел за дневник. Ох и поназаписывал же я там!

Второй день моего одиночного изгнания был похож на первый, как две капли воды. Вновь около десятка белок, только без соболя, но зато пара крупных глухарей. Вновь нехитрый ужин, дневник, зарубка на палке, мертвецкий сон.

На третий день настроение начало падать. Охота оказалась неудачной, и уже часа в два я направил лыжи к избушке. Не доходя с километр, я увидел, как Ур обнюхивается с какой-то собакой. Сердце радостно забилось — одиночество кончилось.

В избушке ждали Аяна и Данила. Они приехали на двух упряжках. Привезли много свежей оленины, боеприпасы, рыбу, муку, соль…

Завтра Аяна должна увести обе упряжки в юрту, так как кормить такую ораву собак невыгодно — слишком много нужно завозить корму. По случаю встречи я достал фляжку со спиртом, коробку конфет, и мы устроили торжественный ужин. Занимались промыслом мы ровно три недели. Добыли много белки, несколько соболей, куниц и горностаев.

Данила по каким-то почти незаметным признакам находил зверей. А как метко стрелял! У себя в юрте, и вообще в обыденной жизни, он почти не выпускал трубки из зубов. Здесь же не закурил ни разу — я был некурящий.

Свободного времени почти не было. Все светлое время суток находились в лесу, да и вечер был плотно расписан: надо приготовить ужин и завтрак, снять шкурки. Правда, очень часто, когда мы занимались снятием шкурок, Данила говорил мне: «Кончай, иди, твоя писать надо. Моя доделает одна».

Между нами буквально с первого дня установились самые дружеские отношения. Обязанности распределились сами собой. Сегодня один делал одно — другой другое, а завтра роли могли смениться, и все это, чаще всего, делалось молча.

Дня за три до окончания охоты, когда мы находились километров за двенадцать от избушки, шедший впереди Данила наклонился над каким-то следом. Я подошел к нему. След для меня был непонятный. Одно было ясно — он принадлежал крупному зверю.

«На меня напал медведь». Реальные истории охотников Коми о страшных встречах с хозяином тайги

В Коми с начала зимы всплывают рассказы о появлении медведей-шатунов. К счастью, или с опасным зверем быстро расправляются, или новость о нем оказывается фейком. Вообще, случаи нападения косолапых на людей редки. Обычно хозяин лесов боится человека и при его приближении убегает. Но иногда зверь может пойти в атаку, и тогда все может закончиться печально. В преддверии Дня охотника в России 16 февраля мы собрали животрепещущие истории о встречах с хозяином тайги от опытных охотников республики.

«Несся на нас быстрее спринтера»

Ухтинский охотник Дмитрий Александров не раз встречался с косолапым на охоте, однажды ему даже пришлось защищать собаку от нападения медведя, но все обходилось благополучно. Но осенью прошлого года мужчина столкнулся в лесу с очень агрессивным зверем.

— Пошли с собакой на охоту. Обнаружил на тропе кучу медвежьих экскрементов, через 100 метров увидели еще одну кучу. Пальнул вверх, чтобы обозначить себя. Оказалось, что медведь давно нас учуял и ждал. Собака подсказала — села и головой крутит по сторонам. Подумал, что это какая-то засада. Верчу головой, в низине его нет. Вдруг замечаю боковым зрением, что медведь несется прямо на нас быстрее бегуна-спринтера. На крики косолапый не реагировал. Когда между ним и мной осталось не больше 10 метров, собака бросилась на медведя. В это время я выстрелил, попал хищнику в морду. Он очень быстро перевернулся, побежал в сторону, скрылся в лесу, — делится воспоминанием Дмитрий.

Мужчина доложил о ситуации в общество охотников и еще раз побывал в опасном месте с двумя охотоведами. Тогда на месте обнаружили немного крови и кусочек кости.

— Охотовед пояснил, что это с челюсти. Если разбита пасть, то медведь долго не протянет, умрет с голода. Прочесывание леса результатов не дало. В ближайшей деревне Конашъёль мы оставили старосте телефон на случай, если шатун объявится. До сих пор время от времени езжу туда, проверяю нет ли следов, — говорит Дмитрий. Скорее всего, считает охотник, агрессивность медведя была вызвана желанием защитить место, где он вырос, свои ягодные угодья от вторжения двуногого существа.

Мишек жалко. Но часто они подходят вплотную к поселкам и угрожают жизни людей. Тогда министерство природных ресурсов выпускает приказы об их отстреле

Седой медведь размером с лося

Житель Нившеры Олег Михайлов — заядлый охотник, медведей видел много раз. Но один случай вспоминает с содроганием. Поздней осенью мужчина плыл на лодке по лесной речушке, обследовал охотничьи угодья и снимал видео для своего блога на YouTube. Вдруг заметил на берегу лося. Охотнику стало любопытно, он пришвартовался у берега и стал исследовать следы зверя.

Вдруг собака залаяла по-особенному, предчувствуя опасность. Мужчина обернулся и обомлел: на него несся огромный седой медведь. Именно его мужчина видел с лодки, но принял за лося! Охотник успел запрыгнуть в лодку. Дрожащая камера запечатлела, как он отбивается от огромного медведя веслами и кричит. Мужчина успел выстрелить в небо, чтобы запугать хищника. К счастью, маневр удался, косолапый ретировался.

— После этой встречи меня трясло от страха еще долго. Это был огромный седой самец размером с лося. Почему он напал? Мимо того место я проплывал еще раз и увидел на березе обезглавленную тушу оленя. Получается, мишка просто защищал свою добычу, — рассказал охотник.

Неубиваемый хозяин тайги

Охота — целая наука. Осенью 2017 года сыктывкарец Михаил Петров с двумя товарищами заманивал медведя с помощью привады: в лесу раскидываются вкусняшки, привлекающие косолапого к месту охоты. Мужчины наблюдают за хищником с помощью укрытия наверху — лабаза, который делается не для безопасности, а чтобы запах человека не спугнул осторожного медведя.

Охотники приехали на место и увидели, что привада не просто разворочена, а зарыта в землю. Так с добычей поступает настоящий хозяин тайги! Правда, в первый день охоты мишка учуял гостей и не стал подходить к приваде. Тогда охотники поменяли тактику — на следующий день приехали пораньше, оставили товарища на лабазе и демонстративно уехали, чтобы зверь подумал — лес свободен от непрошеных гостей.

— С товарищем стали неподалеку ждать сигнала оставшегося на лабазе охотника. Он не заставил себя долго ждать — слышим выстрел, затем второй, третий, четвертый! Что-то пошло не так. Погнали к лабазу на машине, — вспоминает Михаил.

Вот про этого зверя рассказывает охотник

Товарищ рассказчика выпустил в медведя пять выстрелов. Это не убило зверя. Волоча за собой кровавый след, косолапый скрылся в лесу. Куда делся хищник? Медведь сделал круг вокруг охотников и вернулся, чтобы наказать обидчиков! Потапыч возник перед мужчинами в пяти метрах. Доля секунды — и он мог бы разорвать всех! Спас пес, который вцепился прямо в задницу раненого медведя.

— Зверь взвыл от боли, сел, а затем стал боком идти на меня. Я стреляю, стреляет друг. В стороне — товарищ, в руках которого гладкоствольное ружье, чтобы в упор убить медведя, если что-то пойдет не так. Он на наших глазах оседает, его задние лапы уже не работают, но он все еще отбивается, рычит. Мы выпустили еще пару зарядов, чтобы он не мучился, — говорит охотник.

Охотники смогли добыть матерого хозяина тайги весом 350 килограммов. Размер шкуры от кончика носа до основания хвоста — 2,4 метра! Памятная охота перевернула сознание мужчины.

— Адреналин получил, наверно, только медведь. У меня даже сердце не колотилось! Я понял, что нужно с охотой завязывать, так как пропадает инстинкт самосохранения. Однажды это может сыграть с охотником злую шутку, — подытожил рассказчик.

Про шатунов

В декабре прошлого года рыбак из деревни Кривое Удорского района Коми по первому льду пошел на рыбалку. Только пристроился ловить рыбу, как из леса вышел медведь. Некоторое время он разглядывал человека, думая, как ему поступить. Между рыбаком и зверем было около 100 метров. Бывалый удорчанин не растерялся — он стал кричать, чем изрядно напугал косолапого. Медведь скрылся в лесу.

— Сразу через профильные органы лицензию выдали, охотники буквально по следам вычислили и убили медведя. А то бы начал лазить по хлевам, собак таскать. Все-таки медведь, не залегший в зимнюю спячку, — это страшно. Сейчас все спокойно. Даже волков нет, — говорит глава поселения Важгорт Василий Малахиев.

В январе этого года о проделках медведя-шатуна заговорили в Ухте. На местном кладбище люди увидели следы косолапого и позвонили в экстренные службы. Специалисты выезжали на место, но следов мишки не обнаружили.

ЧИТАЙТЕ ТАКЖЕ

Волки-убийцы и медведи-людоеды: истории о смертельных нападениях хищных животных на людей в Коми

Мы собрали громкие случаи в одной подборке (подробности).

Рассказы про охоту в тайге. Таежные рассказы

Рассказы про охоту в тайге являются яркой страницей отечественной литературы. Можно сказать, что писатели, создающие такие произведения, продолжают традиции охотничьей прозы, ставшей популярной еще в девятнадцатом веке.

Со школьной скамьи всем жителям нашей страны знакомы «Записки охотника» И. Тургенева, в которых классик повествует об интересных случаях, происходивших в лесу с ним.

Профессионалы

Однако, кроме людей, занимающихся охотой в свободное время, в качестве хобби, есть и те, для кого добыча мяса диких зверей и птиц, а также меха является постоянным источником дохода, главным занятием в жизни.

Такие специалисты называются охотниками-промысловиками. О них тоже написано много литературных произведений. А иногда и сами они выступают в роли авторов.

Одним из таких писателей является Леонид Максимов, сборник рассказов которого, вышедший несколько лет назад, посвящен лесу, тайге и охоте в Красноярском крае. В этих рассказах автор, кроме занимательных случаев, происходивших с его героями, дает подробное описание жизни и быта этих бесстрашных, мужественных людей. Одним из таких персонажей является Михаил Кириллович, охотник-промысловик, которому на момент описываемых событий было немногим больше сорока лет.

Этого потомственного охотника в селе, где он жил, все называли Кирилычем, подчеркивая уважение к его отцу. Родитель героя, Кирилл Ильич, был известным промысловиком и умер от ран, полученных в результате неожиданной встречи с медведем. Рассказ Леонида Киселева «Жизнь на охотничьем зимовье» полностью посвящен работе и тем правилам жизни в тайге, которые выработал для себя Кирилыч. Герой произведения воевал в Великую Отечественную войну, пройдя ее до последнего дня. Рассказывая об этом времени, он удивлялся, как ему удалось выжить. Михаил Кириллович приглашает рассказчика провести зиму в его доме. Автор поступает на работу в бригаду геологов, которые заняты исследованием здешних месторождений веществ, пригодных для применения в атомной промышленности. Параллельно со своей работой в бригаде автор наблюдает за жизнью Кирилыча.

Год охотника

В одном из своих рассказов про тайгу Максимов описывает круг занятий охотника, которые повторяются из года в год. Самое важное время для Михаила Кирилловича длится с октября по декабрь. Это так называемая «зимовка».

Она проходит следующим образом. Охотник живет в домике, стоящем на лесной опушке. Каждый день он ходит добывать зверя. Жилище зимой почти полностью заносит снегом. Поэтому понять, что здесь обитает человек, можно только по дыму из трубы, которая возвышается над сугробами. Обогревается дом при помощи печки, которая сделана из бочки из-под американского топлива. Верх ее выровнен для того, чтобы туда можно было поставить чайник с водой.

Одежда охотника

В этом рассказе про охоту в тайге подробно описана одежда, в которую облачается главный герой, отправляясь на промысел в лес. Особого внимания заслуживают штаны и обувь. Они сделаны из кожи лося, главным образом взятой с ног зверя. Используется именно такой материал, потому что лось в течение своей жизни много времени проводит, стоя в прохладной воде.

Вот почему его кожа приобретает такие ценные качества, как водонепроницаемость и морозостойкость. В пищу охотник часто употребляет черемшу, поскольку этот овощ полезен для здоровья желудка.

Добыча меха

В охотничьих историях этого автора, и в частности в рассказе о зимовке, говорится о главном отличие охотника-любителя от профессионала. Последний должен выполнять условия подписанного им контракта, то есть сдавать определенное количество меха организации, в которой он работает. Поэтому ему ежедневно приходится добывать больше десятка беличьих шкурок и одну соболиную, а иногда даже ходить на медведя и лося.

Охота на медведя

Этот хищник является одним из самых опасных и злых животных на земле.

Поэтому процесс добычи такого зверя состоит еще и в том, чтобы за несколько месяцев до начала сезона охоты изучить маршруты, по которым он обычно ходит. Определяют эти тропы, как правило, по медвежьим метками — деревьям, о которые торчит свои когти хищник.

Верные друзья

Для того чтобы успешно охотиться в тайге, человеку необходимы помощники. Чаще всего ими оказываются четвероногие друзья, то есть животные. Были такие соратники и у Кирилыча, главного героя рассказов Леонида Максимова.

По словам автора произведения, охотник относился к своим питомцам как к части самого себя. Каждый раз, возвращаясь с охоты, он прежде всего заботился о том, чтобы накормить свою лошадь и собаку, а потом уже о своем пропитании. Интересна история появления каждого из названных домашних животных у Михаила Кирилловича.

Гнедой

Такую кличку дали лошади, появившейся в доме отца главного героя еще до Великой Отечественной войны. В те годы в Советском Союзе проводилась политика коллективизации. Участки земли, домашние животные, и многое другое, что чиновники считали излишеством, отбиралось у зажиточных людей. У семьи хотели конфисковать и Гнедого.

Охотники бы остались без лошади, если бы юному Михаилу не пришла в голову спасительная идея. Он решил отвести коня на зимовку, находящуюся в глухой тайге. План сработал. Сотрудники специальных органов не смогли добраться до охотничьего жилища. Таким образом, лошадь была сохранена и служила Кирилычу в течение не одного десятка лет.

Верный пес

Рассказы про охоту в тайге Максимова содержат множество эпизодов, связанных с домашними животными. Особый интерес для читателя представляет фрагмент, в котором повествуется о том, каким образом промысловик Михаил Кириллович обзавелся собакой.

Однажды в тайге он повстречал охотников-хантов. Их лодка вместе с необходимой провизией утонула. Кирилыч возвращался с промысла и не испытывал нужды в большом запасе продуктов питания и ружейных патронов. Поэтому он отдал и то и другое попавшим в беду людям. Представители этой народности отличаются тем, что всегда с благодарностью помнят о помощи, оказанной им. Поэтому через некоторое время эти же охотники, проходившие через заимку Кирилыча, подарили ему щенка прекрасной сибирской лайки. Этот пес, так же как и конь Гнедой, стал для него другом и помощником в нелегком деле таежных промыслов на долгие годы.

Главный герой этого охотничьего рассказа в тот год, когда с ним на зимовке находился его младший друг, автор произведения, успешно завершил свой период охоты, как и положено, в декабре. Новый год он по традиции встречал с близкими людьми, для которых приготовил традиционные подарки — куски мяса медведя. Раннюю весну охотник посвящал иному занятию. Он изготавливал лопаты для уборки снега. С наступлением первых теплых дней он начинал охотиться на тетеревов. Делал Кирилыч это уже не при помощи ружья, а силками.

Так называются петли из ниток, предназначающиеся для такой цели. Данной дичи удается наловить не так много.

Автор произведения заканчивает свое повествование на невеселой ноте. Спустя некоторое время он приехал в родной поселок, но ему сказали, что Михаил Кириллович живет теперь в городе. Он пошел повидаться с ним, и эта встреча оказалась последней. Вскоре охотник умер от разрыва сердца.

Это был последний человек в этих краях, который профессионально занимался данным промыслом.

Тонкий психолог

Страшные истории про тайгу тоже очень распространены в отечественной литературе, поскольку охотничий промысел неразрывно связан с риском для жизни, с неожиданными встречами с хищниками и попаданием в тяжелые для выживания условия. Об одном из таких произведений пойдет речь далее.

Таежные рассказы Геннадия Гусаченко — явление в литературе, о самобытности и оригинальности которого говорил выдающийся писатель Виктор Астафьев. По его словам, в них продолжается традиция красочного описания природы Уссурийского края, основоположником которой был Виктор Арсеньев.

Однако автор романа «Дерсу Узала» не рассматривал в своих книгах таких проблем, как загрязнение окружающей среды, браконьерство. Этих бедствий в его годы еще не существовало. Гусаченко же посвятил им несколько своих рассказов. Кроме рассмотрения актуальных вопросов, произведения этого автора, по словам Астафьева, ценны тем, что внутренний мир его героев раскрывается так же искусно, как и в рассказах Василия Макаровича Шукшина. Кроме того, герои Гусаченко сильно напоминают шукшинских персонажей чертами характера.

Например, рассказ «Волчок» посвящен проблеме человеческой подлости и неблагодарности.

Далее будет представлено краткое содержание этого произведения.

В тайге

Повествование ведется от первого лица. Автор рассказывает, как однажды к нему зашел его старинный знакомый, служивший егерем. Он увидел в доме принадлежности для охоты на уток и обиженно сказал, что хотел позвать друга с собой в тайгу. Ему нужна помощь в ремонте домика, в котором он живет, когда охотится зимой. Рассказчик ответил, что непременно поедет со своим товарищем. Во время остановки в одном из поселков они увидели возле магазина старую голодную собаку без передних зубов. Егерь узнал в ней пса, некогда принадлежавшего его напарнику. Он рассказал историю о том, как Волчок (так звали это животное) спас однажды жизнь своему хозяину.

Когда они собирались с напарником на охоту, тот приобрел себе лайку. А возле дома, в будке на цепи, у него жил беспородный пес, которого тот плохо кормил и иногда даже бил.

Когда мужчины отправились в тайгу, эта собака сорвалась с привязи и догнала их. Рассказчик решил взять пса на охоту.

В результате породистый питомец плохо показал себя: его хозяин подстрелил лишь одну белку. Дворняжка же оказалась прекрасным помощником. Благодаря ей автор рассказа добыл несколько белок и горностая. Во время того похода в лес случилось непредвиденное, ужасное происшествие. Поэтому это произведение можно отнести к разряду страшных историй.

На приятеля рассказчика напал медведь, который сидел в дупле дерева и вышел из своего укрытия, когда охотник ударил по стволу.

Спасение

Когда страшный зверь вылез из дупла, он напал на охотника. И снова породистая собака подвела. Она трусливо убежала, в то время как дворняжка Волчок отважно вцепился в шкуру неприятеля, атаковавшего его хозяина. Медведь, спасаясь от боли, причиненной собачьими зубами, убежал. Хозяин был спасен, однако псу сильно досталось от сурового хищника. Его передние зубы были выбиты.

Егерь, нашедший знакомого пса, решил, что тот потерялся, и предложил отвезти его домой, тем более что его напарник содержал пасеку и мог угостить их свежим медом. Когда приятели приехали к хозяину собаки, тот, вопреки ожиданиям, не обрадовался тому, что его питомец и спаситель был найден. Медом он их угостил только после того, как егерь намекнул ему, что ожидает такого подарка. Прощаясь, мужчина сказал, что, так уж и быть, оставит пса у себя.

Этот неблагодарный человек теперь, кроме пчеловодства, занимался изготовлением обуви. Егерь заказал у него унты. Мастер пообещал сделать их к следующему визиту приятеля. Так и расстались. После похода на зимовку, возвращаясь, друзья снова навестили пасечника. Он не стал приглашать их в дом на этот раз, а вынес пару новых унт на улицу. Мастер сказал, что на отделку обуви пошла и шкура Волчка. Егерь упрекнул его, сказав, что собака верно служила ему. На это неблагодарный охотник ответил, что теперь она тоже хорошо послужит в качестве обуви. Егерь не взял унты и, не попрощавшись, уехал. На такой печальной ноте заканчивается эта охотничья история.

Шатун

Перечисляя таежные рассказы про лес, тайгу, стоит упомянуть еще об одном авторе, многие произведения которого посвящены данной теме. Этот писатель — Иван Полковников. Один из его рассказов – «Шатун» – также посвящен встрече с таежных бурым медведем.

Повествование и здесь ведется от первого лица. Автор рассказывает о приглашении на охоту, которое он получил от местного жителя – представителя одной из коренных народностей Уссурийского края. Он с радостью согласился поучаствовать в совместном приключении, поскольку слышал об охотничьих способностях людей этой национальности.

Вместо знакомого охотника встречать рассказчика пришла его жена, которая совсем не говорила по-русски. Она жестом показала ему, что нужно сесть в сани. Так они отправились в дорогу к охотничьему угодью. В течение этого путешествия было сделано несколько остановок, во время которых женщина угощала автора традиционной пищей северных народов. Когда они приехали к зимовке, то, вопреки ожиданиям, знакомого там тоже не оказалось. Женщина показала гостю, где находятся необходимые для жизни и охоты запасы и уехала. Автор провел несколько дней в сомнениях: приедет кто-нибудь за ним в лесную глушь или нет. Но это время он не потратил зря: много и успешно охотился. Наконец, появился хозяин угодья.

В обратном пути автора этого рассказа про таежных охотников тоже сопровождала только женщина. Однажды, когда та ненадолго отошла от места стоянки, на нее напал медведь. Автор вовремя подоспел и застрелил хищника. Так заканчивается этот таежный рассказ Ивана Полковникова.

Фальшивый зверь

Но не только повествованиями о захватывающих приключениях охотников полны рассказы про охоту в тайге. В них немало забавных эпизодов, вызывающих улыбку, а иногда и смех у читателя. Например, в одной из таежных историй классика жанра Виктора Арсеньева описывается случай, когда автор принял за тигра лежащее на лесной поляне упавшее дерево. Он долго искал встречи с таежным полосатым хищником, о котором был наслышан. И в один прекрасный день принял желаемое за действительное. В момент встречи со «зверем» у рассказчика не было с собой оружия. Поэтому ему пришлось долго сидеть в кустах, прячась от воображаемого тигра. В конце концов, мужчина увидел охотника, который, проходя через поляну, легко перешагнул через «хищника».

Помимо представленных в этой статье рассказов, существуют и другие заслуживающие внимания произведения про приключения в тайге.

Записки сахалинского таёжника. Зимний экстрим. Книга первая

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Предисловие

***

Таежник – человек занимающейся промысловой охотой. Хорошо знает тайгу. В первую очередь таёжник должен быть охотником. Короче, Дерсу Узалла. Мгновенно определять по следу. Откуда, куда, зачем и почему пошёл зверь. Разумеется, безошибочно угадывать погоду на предстоящий день. Ориентироваться по солнышку, ночью по звёздам и луне. Знать все съедобные травы, коренья, кору! Неделями жить на подножном корме. Ведь в тайге всё есть, надо просто знать что есть! Таёжник знает, на то он и таёжник.

Многие примерно так ответят на вопрос. Кто такой таёжник? Таёжник – это такой лихой следопыт. Позаимствованный у Густава Эмара, Марка Твена и других авторов приключенческих романов. Периода исследования и освоения северного Американского континента. Дерсу Узалла тоже взят с упомянутых романов. Господин Арсеньев за время своих экспедиций, пользовался услугами более двадцати проводников. Исследователь создал вымышленный идеал таёжного проводника. (Читайте хрестоматию по истории Дальнего востока 1988год).

В записках Сахалинского таёжника главный герой парниша Тимоха, а также другие герои, реальность. Изменены некоторые имена. Тимоха рассказчик своих лесных похождений. Он в меру правдивый человек. Правдивый без меры – полный дурак. Естественно, любой рассказчик даже в меру правдивый. Иногда сгущает краски, но только не до неприличия. Хотя человеку далёкому от леса. Не понять, насколько сильна концентрация краски, в той или иной таёжной ситуации.

В некоторых книгах, где упоминается лес. Краски сгущены до безобразного неприличия. Плюс, много глупостей, откровенной лжи. Не будим приводить примеры. Потому что таёжных, лесных ляпов хватит на пару, тройку книг, объёмом с большую советскую энциклопедию. Тимоха обещает не сгущать краски до безобразного неприличия.

Кто же такой таёжник на самом деле? Ответ прост. Таёжник – это человек, который чувствует себя в тайге как дома. Данных людей не много, единицы. Турист, походник – огородник ходит в лес отдыхать. Турист идёт по маршруту, он отдыхает душой. Походник – огородник добрался до определенного места, пьянка, гулянка, рыбалка. Полностью расслабляется, отдыхает душой и телом.

Охотник промысловик, сборщик дикоросов в лесу на работе. Покажется странным, что среди промысловиков хватает людей, которые чураются тайги. Стараются быстрей сделать дела и выскочить в цивилизацию. Когда такой человек находиться в лесу один, он испытывают дискомфорт. Они чужие для леса. Тайга не принимает таких людей.

Напрашивается вопрос, зачем они промышляют зверя? Вынуждены, нет другой специальности, переучиваться лень и поздно. Следом другой вопрос, а зачем пошли учиться на охотоведа или зачем осваивали специальность – охотник промысловик? В молодые годы было интересно, Романтика!

Как правило, охотник промысловик зациклен на своём промысловом участке, на своих охотничьих угодьях. На чужой, на не знакомой речки охотник теряется. Разумеется, среди охотников есть исключения, вот они и называются таёжниками. Опытный сборщик дикоросов знает тайгу на много лучше многих промысловиков. Есть охотники, которые десятилетиями ходят по заученным путикам. Для них шаг вправо, шаг влево равносильно расстрелу. Караул, ау, заблудился! Бывает и такое.

Редкий охотник пойдёт в одиночку вглубь весенней тайги, даже при наличии ружья и собаки. На это способен человек, чувствующий себя в тайге как дома. Таёжник по весне идёт в тайгу без ружья и без собаки, ночует на проталине. Он уверен на все сто, что с ним нечего не случится, он у себя дома. Нет, таёжник не уверен, что с ним нечего не случится, всего на всего он не думает об этом. Кстати, весной с ружьём по лесу не ходят, законом запрещено. Законы для того и существуют, что бы их нарушать.

Ходят, ещё как ходят с ружьями по лесу, весной и летом. Некоторые по ягоды, по грибы берут с собой ружьишко. Хочется мужичку грибочков да ягодки, а вдруг медведь. Ведь он не таёжник, находясь в лесу, о встрече с медведем думает постоянно. Не жаждет, наоборот категорически не хочет встречи, но постоянно думает о встречи, боится встречи. Берёт с собой ружьё, и не какой встречи не боится, но и не жаждет встречи.

Зато другим приходится бояться вооруженных грибников, да ягодников. Потому что они стреляют на любой шорох, медведей отпугивают. Те другие, которые ходят по грибы, по ягоды без ружья. Где-то в глубине души, лучше согласятся на встречу с медведем, чем с вооруженным ягодником или грибником! Медведь тебя услышит, быстренько уйдёт. Вооруженный сборщик дикоросов, как только тебя услышит, быстренько нажмёт на курок!

Есть люди отчаянные, смелые, молодая кровь бурлит. Он может на спор в одиночку, без ружья, без собаки забраться в дебри тайги. Переспать на проталине, точней пересидеть ночь возле костра. Он один, некто не видел, спал он или жег пионерский костёр. Ушёл в весенний лес, на следующий день вернулся, цел и не вредим. Выходит он таёжник? Извините, данный поступок попахивает идиотизмом чистой воды. Вот он кто.

Таёжник просто так в лес не пойдёт, к тому же спать на проталине. Делать ему больше нечего. Для большинства людей ночевка в тайге в одиночку, без ружья, на проталине – конкретный экстрим. Но только не для таёжника. Для него ночь на проталине, вынужденная мера. Он не жаждет ночевать на проталинах, да вообще на свежем воздухе возле костра. В тайге хорошо, удобно, ночевать в зимовьях.

Таёжник должен иметь опыт охотника промысловика, также опыт сборщика дикоросов. Не помешает туристический опыт. Самое главное таёжник должен чувствовать тайгу. Этому не научишься, не какой опыт не поможет. Ген природного дара чувствовать тайгу заложен в каждом человеке. В любой версии появления человека на земле. Он жил впритирку с лесом, с тайгой. Кормился, спасался, обогревался, всё это давал лес. Если бы древний человек не мог чувствовать лес, он бы вымер.

Прошли сотни тысяч лет, ген чувствовать тайгу фактически атрофировался. Не нужен человеку данный ген, он им не пользуется. Человек стал бояться тайги, бояться своей колыбели. Но ген, то есть, время от времени даёт о себе знать. Чем дальше человек живёт от леса, тем реже ген заявляет о себе. В мегаполисах большинство людей шарахается от леса, как чёрт от ладана. Выезды на природу в выходные дни, считать не стоит.

Чем меньше город, населённый пункт, а лес ближе, тем больше желающих побродить среди деревьев. Человек ходит на охоту, на рыбалку, по грибы, по ягоды, в походы на огороды, в турпоходы. Нравится находиться в лесу. У других ген древних предков заявляет о себе гораздо сильней. Тянет в лес как магнитом, но ненадолго. Денька три четыре пожил в зимовье или в палатке, снова в цивилизацию. Проходит месяц, два, опять в лес охота.

Героями не рождаются, героями становятся. Такая же беда с таёжниками! Есть существенная разница. Как правило, героями становятся от безвыходного положения, и даже от страха, с перепуга становятся героями. Такова жизнь Или грудь в крестах или голова в кустах. Третьего не дано.

Таёжником от страха или с перепуга не станешь, от безвыходного положения тоже! Стать таёжником это долгий жизненный процесс. Жить в лесу, ещё не значит быть таёжником. Вон их, сколько живущих в окрестных лесах города Южно-Сахалинска, да любого другого города. Таких людей, почему-то называют не таёжниками, а бомжами. Да и живут они в окрестных лесах в тёплое время года.

Ну что, начнём рассказывать, как человек становится таёжником. Не от страха, не от безвыходного положения, скажем по зову предков! Долгая это история растянувшееся на три десятка лет.

***

Многим покажется странным, что в двадцать первый век электроники, книга родилась на бумаге с помощью шариковой ручки. Была несколько раз переписана, дополнена. Это не всё, книга родилась, доводилась до понятия книга, скажем, книга воспитывалась при свете керосиновой лампы. Родить не проблема, главное, что бы с рожденного вышел толк. Это относится как к людям, так и к книгам.

Автор уверен, что за последние пятьдесят лет, может гораздо больше, некто не ваял книги при свете керосиновой лампы. Дело здесь не в глупых рекордах, мол, вот я какой, написал книгу по старинки, без электричества. Ну и что, орден или в книгу рекордов Гидесса? Нет, лучше деньгами! Автор был поставлен в суровые жизненные условия! Кем поставлен? Самим собой! Для обычных, скажем нормальных людей – жить годами в тайге – суровые жизненные условия. А для таёжника эти суровые жизненные условия, что для кота масленица!

Более двух лет воспитывал книги при свете керосиновой лампы. Потом принялся воспитывать, перевоспитывать в современном электроном виде. Сначала было ну очень тяжело. Человеку, не умеющему пользоваться даже мобильным телефоном, вручили карманный компьютер, объяснили азы. Дальше сам, наладоник без русификатора, по-английски, как и по-китайски. Спросить не кого, медведи в английском и в электронике ни бум-бум.

В электронный вид книга была переведена на процессоре, с помощью солнечной энергии. Карманный компьютер питала солнечная батарея.

Южная часть острова Сахалин. Бассейн реки Найба, Сусунайский хребет, река Чусовая, безымянный ключ, зимовьё. (13.03.2004 – 02.05.2012)

***

Речка Браконьерка

1

Я другой такой страны не знаю, где так вольно дышит человек. Союз нерушимых республик свободных сплотила на веки великая Русь. Самая свободная страна мира, она же самая огромная. Супердержава. Всеобщее равенство, социальная справедливость. Кто не работает, тот не ест. Всё лучшие детям. Человек превыше всего. Человек – это звучит гордо. До коммунизма совсем немного, он уже замаячил на горизонте. Скоро будет коммунизм, а вот когда именно, об этом рулевые больше не говорят.

Хрущёв обещал коммунизм к восьмидесятому году. Ура, значит осталось совсем чуть-чуть. Нет. Брежнев то молчит на счёт коммунизма. Но говорит, что советские товарищи идут правильной дорогой. Да, идут правильной дорогой, совершенно не думая куда идут. А зачем думать? Партия наш рулевой. Партия – ум, честь и даже совесть нашей эпохи. В восьмидесятом году коммунизма по Хрущёвски не получится. В восьмидесятом будет олимпиада по Брежневски.

Как там, на материке, неизвестно, Сахалинцам, пока что олимпийская подготовка не аукается. Всему свое время! За исключением одного, добровольного отъема денег у населения. В городе появилась спортивная лотерея Спринт. Моментальный выигрыш, от одного рубля, до автомобиля Волга – ГАЗ-2402. Стоимость билета один рубль, лотерея продаётся на каждом шагу или на каждом углу! Сначала были очереди, потом ажиотаж спал, все равно любителей дармовщины хватает. Люди проигрываются в пух и прах. Однорукие бандиты загнивающего капитализма отдыхают. В развитом социализме бандит один на всех, но он многорукий!

В основном на острове Сахалин всё нормально. Сдана в эксплуатацию автотрасса Южно-Сахалинск – Долинск. Третья асфальтированная дорога на острове. В областном центре приступили к строительству первого двенадцати этажного жилого дома, местного небоскрёба. Строится огромный магазин – Дом торговли. Готовится к сдаче завод КПД, крупнопанельное домостроение. ДСК – домостроительный комбинат работает на полную мощность, в три смены. Пятиэтажки растут как грибы после дождя. Область на островах живёт полнокровной жизнью. Всё крутится, вертится, спасибо партии родной, хорошо рулит!

***

Тимоха распрощался с опостылевшей школой, без какого либо сожаления. Учителя также, распрощались с опостылевшем Тимохой, без какого либо сожаления. Сказать, что обе стороны остались довольны, это не чего не сказать. Праздник со слезами на глазах. Свидетельство о восьмилетнем образование на руках. В знак данного события, выпускник восьмилетки был награждён мопедом. Разумеется, отец мопед купил. А то можно подумать, что школа подарила от избытка чувств.

Лето, как обычно пролетает не заметно. Оглянутся, не успел, уже совсем скоро август. Месяц август пролетит быстрее июня и июля. Потому что очень сильно хочется, что бы август тянулся медленно-медленно, что бы август был бесконечным месяцем, вечным! Ведь после тридцать первого августа наступит первое сентября. Будь оно трижды не ладно, самый не хороший день в году!

Парниша приехал с браконьерского рейда, вечерком вышел во двор лясы поточить. Похвастаться своей удачной рыбалкой, да послушать, что рассказывает лесовик Лёха. Лесовик с прибабахами, собрал вокруг себя мальчишек и чешет языком. Лёха редко присутствует во дворе на посиделках. Водит дружбу с парнями другого двора.

В родном дворе Лехины ровесники, не воспринимают его в серьёз. Он как принято говорить с неблагополучной семьи, родители здорово пьют, сам постоянно ходит грязный, не ухоженный. Его ровесники почти все отдают долг родине. Товарищей с прибабахами в армию не берут. Взрослый парень собрал вокруг себя мальчишек, рассказывает о рыбалке.

– Скоро на Браконьерку пойдём. Там рыбы море и некого нету, медведей, правда, много.

– Про медведей, сказать нечего не могу, а вот за горбушей уже пора. Тим сегодня рыбы привёз, мне не дал, жмот, – сказал Андрюха, сосед Тимохи.

– Сам ты жмот, тебе такую рыбу нельзя хавать, в ней жира много. У тебя уже щёки висят, как у хомяка, – Тимоха укусил соседа.

Сосед не обиделся, он на него не обижается.

– Ты где Тимоха был? – спросил Лёха.

– На Очеху ездили.

– Ну и как, много в речки рыбы?

– Мало Лёха, зато горбуша гольное серебро. Классная рыбка, мясо красное, красное.

– Так вы что, внизу ловили?

– В трёх километрах от Лесного, выше речка чистая. Мы от Зарницы раз десять к речки подъезжали.

– Значит на Браконьерку рано идти, там верховья. Вот как по Очехе горбуша поднимется до Зарницы, тогда можно и на Браконьерку идти. Чем ловил?

– Динамитом! Руками ловил.

– Не понял, серебро руками, что ты Тимоха по ушам трешь?

– Кто трёт? Вон у Андрюхи спроси, он видел рыбу.

– Ну, видел, но горбушу, ты Тимоха привёз морскую. Отец сказал, что такой рыбы в речке не бывает.

Отец у Андрюхи рыбак и охотник, кстати, довольно удачный. Знает, разбирается в рыбе, только не в горбуше. Мужчина законопослушный, боится браконьерить. Тимоха впервые поймал красивую, серебряную горбушу. Обычно ловил крашенную, горбатую, зубатую рыбу, с бледно розовым и белым мясом. Часто делится с соседом дарами тайги, грибами, ягодой, горбушей. В этот раз соседа не угостил, рыба больно хорошая, мясо алое. Не кушал он серебряную горбушу в жареном виде.

В магазинах свежая горбуша фактически не продаётся. Если рыба попадает на прилавок, возникают очереди как за дешевой докторской колбасой или за пельменями. А в это же самое время все речки острова кишат рыбой. Не вздумай взять даже один хвост, это народное богатство. В магазинах полно солёной горбуши разных сортов, также горбуши горячего копчения. Горбуша холодного копчения, то есть балык, тоже дефицитный продукт.

Если хочешь кушать жареную горбушу, ходи в тайгу. На обратном пути смотри в оба глаза. Проморгаешь рыбинспекцию, придется отвечать за украденное народное добро. Свежую морскую горбушу, имеют рыбаки прибрежного лова, их знакомее, знакомые их знакомых. И разумеется, слуги народа. Сегодня вечером Тимоха, станет на одну ступень со слугами народа. Утром постоит на этой ступеньки, потом жареная горбуша закончится. Семья то большая, шесть человек. И придётся снова спускаться в народ, влачить жалкое бытиё господина!

– Ты Андрюха злишься, потому что я тебе рыбы не дал. А помнишь, как ты в мае корюшку зажал?

– Мне отец сказал, что бы корюшку не кому не раздавал, он её солить собирался.

Таежные прибабахи (Завгорудько Валерий) — слушать аудиокнигу онлайн

00:00 / 10:33

Таёжные прибабахи_01